Читать книгу - "Война за ведьмино наследство - Маргарита Блинова"

— Попался, голубчик, — возрадовалась я, покрепче хватая кота за красный ошейник и нажимая на челюсть. — А теперь немедленно отдай мне этого экзотического монстра, пока ему не потребовалось искусственное дыхание и непрямой массаж сердца.

Судя по безвольному телу, петуху требовалась свежая могилка, а не все вышеперечисленное, но, как говорится, надежда умирает последней.

Рекс с большой неохотой выпустил знатно обслюнявленную добычу на землю, я же подскочила, оттаскивая ворчащего кота подальше, и только теперь заметила у калитки вчерашнюю мамашу с младенцем.

Рот женщины открылся от изумления, а глаза сравнялись размерами с золотой. Увы, мне не было видно выражение на личике младенца, лежащего на руках, но судя по тишине, тот тоже был в шоке.

— Доброе утро, — поприветствовала я, продолжая оттаскивать упрямого Рекса от обслюнявленного трупика петушка. — А мы тут… зарядкой занимаемся. Свежий воздух так бодрит. Так бодрит.

Мамочка неуверенно кивнула, моргнула и неожиданно ткнула куда — то мне за спину.

— Гмхм… — выдала она нечто неразборчивое.

И чего так удивляться? Подумаешь, петух презрел все законы природы и отказался помирать даже после встречи с клыкастой рысью и забега по двору. Вот слышала бы она его кукареканье, давно бы сообразила, что от подобной сволочи можно ожидать чего угодно.

«Петух тире хозяин тире хранитель» поднялся на черные лапы, гордо поднял свою глупую башку и, пошатываясь, направился к перепуганному гарему.

— Мя-уф, — презрительно рыкнул ему вслед Рекс, но прозвучало как: «Вот и проваливай».

Я чуть улыбнулась. Что ж, господа, счет 1: 1. «Злые рыси» вырвали у «Черных крыльев» одно очко.

— Я, наверное, потом… когда-нибудь… в пятницу зайду, — попятилась от калитки мамаша с младенцем.

— Подождите, — я кинулась к ней. — Вам все еще нужна настойка?

— Настойка?

Пока дамочка колебалась, выбирая, что лучше — свалить или остаться, я открыла калитку и загородила будущему информатору дорогу к отступлению.

— Ой, вы знаете, я только недавно в городе и мало что знаю, а вы живете тут давно? Бабку мою, Дунканару, небось знали? Она вам настойки продавала? — посыпала я вопросами, а потом спохватилась, что начала немного не с того, и наклонилась к младенцу. — Ой, какой замечательный малыш. Сыночек или дочка?

О детях я имела смутное представление, так как возилась только с младшей сестрой. Сами понимаете, без восторга, скорее в качестве наказания. Вот и думай, кому родители рожали дочь? И если изначально планировали спихнуть Эльзу на меня, то почему не предупредили заранее? Я бы, может, что дельное придумала. Например, подкоп с последующим побегом.

Но сейчас не об этом.

О новорожденных карапузах я знала не так много, но даже этих скудных крох хватало, чтобы понять — младенцы не покрываются нежно-розовой шерсткой при виде незнакомой тети.

— Гмхм… — настал мой черед невнятных мычаний.

Мамочка неожиданно громко, я бы даже сказала, чуток истерично расхохоталась.

— Впервые видите молодого многоликого?

Точнее, впервые слышу о многоликих, но не выставлять же себя тупой деревенщиной в глазах городской жительницы? Посему молчим и удивленно хлопаем глазами, наблюдая за тем, как с лица крохи постепенно исчезает яркий мех.

— Первый год с ними нет никакого сладу, — вздохнула собеседница, перекладывая свою завернутую в одеялко ношу на другую руку. — Трансформации спонтанные, неконтролируемые. Вот вчера утром этот проказник вырастил себе утиный клюв, проголодался и давай орать. Не понимает же еще, что сосать бутылочку можно только губами, а объяснять без толку.

На лбу младенца проклюнулись черные бараньи рожки.

Брр… Жуть какая.

— Раньше меня баба Дуня всегда выручала. Ее настойка позволяла вернуть если не исходный облик, то хотя бы человеческую форму малышам.

Мне потребовалось какое-то время, чтобы понять: баба Дуня — это Дунканара Кэбот, моя троюродная бабка, оставившая все это… все это безобразие.

Отворив калитку, я тем не менее гостеприимно предложила:

— А хотите чаю?