Читать книгу - "Операция «Экскалибур» - Уильям Кейт"

Борт космического челнока «Индевор»

Точка надира

Звездная система Гледис, маршрутный вектор Скаи

Федеративное Содружество

Расчетное время – 1814 часов

9 мая 3057 года

Прогулочная палуба была одним из немногих мест на космическом челноке, где каждый человек, находящийся на борту, мог въяве созерцать свободное пространство. За прозрачной стеной расстилалась плоская мгла, усыпанная мелкими неподвижными звездочками. На компьютерных дисплеях и обзорных экранах космос выглядел куда более внушительно. Возможно, этот эффект был связан с бессознательным ощущением бездны, чья глубина подчеркивалась рамками изображения, прочими приметами цивилизации, которые обычно сопутствуют наблюдателю на рабочем месте.

Напротив, на прогулочной палубе человек, отделенный от Вселенной тончайшим слоем прозрачного бронированного пластика, в первый момент не воспринимал космические дали как что-то литературно-величественное, многократно воспетое. По ту сторону располагалась среда, во многом родственная человеку, породившая его, но от этого, как могло показаться на первый взгляд, не ставшая более впечатляющей. Похоже на толщу океана, невольно решил Александр, когда туда погружается ныряльщик. Но даже там обнаруживается перспектива, колыхание водорослей, движение рыб, насыщающие бездну значением, придающие ей смысл… Однако стоит человеку погрузиться на глубину и оказаться в области полного мрака, лишиться способности видеть все эти связанные друг с другом подробности, и он оказывается один на один со средой, о которой можно только сказать, что она существует. Примерно те же чувства испытывает человек на космическом корабле. Вот в чем скрывается загадка: ощущение (именно ощущение, не понимание!), что пространство существует, оказывается куда более важным для запертого в тесные жилые боксы, стиснутого на своем рабочем месте астронавта.

Еще в далеком прошлом ученые встретились с интересной психологической закономерностью – как только на космических аппаратах организовали такие места отдыха, как прогулочные палубы, резко снизилось число всевозможных душевных расстройств, когда-то без конца преследовавших экипажи. Смотреть-то, в общем, было не на что. Вокруг расстилалась лишенная перспективы, движения, какого-либо приметного колыхания тьма – не более того! Правда, требует уточнения термин «лишенная перспективы», – находясь лицом к лицу со свободным пространством, нельзя утверждать, что оно плоско или объемно. Здесь не было точек отсчета, даже видимые обводы корабля не дают твердого ответа. Человеку в такие минуты является глубинное чувство, что среда есть, а бьющееся сердце подсказывает, что он тоже существует. Этого оказывается достаточно, чтобы вновь почувствовать свою связь с бытием.

Александр и майор Маккол прошлись вдоль прозрачной стены. Народу в зале было немного. Сама галерея представляла собой подобие широкого, чуть изогнутого прохода, одна из стен и потолок которого были забраны решетчатой прозрачной поверхностью. Во время боя галерея закрывалась выдвижными броневыми плитами. Кейтлин Деврис и Шарон Килрой сидели в дальнем углу и увлеченно играли в какую-то электронную игру. Вероятно, разыгрывали очередное сражение с использованием боевых роботов – вспышки залпов освещали их лица. Сержант Сергей Голованов был увлечен куда более древней игрой – он сражался в шахматы с техником, обслуживающим сухопутные машины. Следует заметить, что фигурами на доске являлись четырехсантиметровые модели роботов разных классов.

Здесь было где устроиться и поговорить наедине, здесь никто не смог бы им помешать. Первым делом Александр, держась за поручень, подплыл к прозрачной стене, глянул на частые звездочки, светившиеся во тьме. Космический челнок «Индевор» был ориентирован таким образом, что с прогулочной палубы открывался вид на корму «Голубой звезды». Взгляд как бы пробегал по «спинному хребту» звездолета и упирался в кружева лонжеронов и стропил, на которых был растянут гигантский, абсолютно черный занавес для сбора энергии. Этот чудовищных размеров парус закрывал почти полнеба. Звездный прыгун издали напоминал подобие зонтика, поверхность которого была вывернута наружу, как иногда случается при порывах сильного ветра. Само узкое, оканчивающееся набалдашником тело корабля, похожее на веретено, в длину превышало два километра, поэтому очень трудна была проблема центровки и сохранения прочности даже в условиях свободного пространства. Металлокерамическая конструкция постоянно «играла», несущие балки и фермы работали на растяжение и сжатие, так что, приглядевшись, Александр мог заметить некоторое колебание края паруса, однако, ослепленный солнечным светом, свободно проходящим через центральное отверстие в натянутой занавеси, отвернулся. Местное солнце относилось к красным гигантам, вблизи его тускло-багряного сияния было вполне достаточно, чтобы заболели глаза. Отверстие было сделано с целью насытить энергией вспомогательные двигатели, которые удерживали звездолет в строго определенном положении по отношению к звезде.

Многие люди – если честно, то подавляющее большинство населения – полагали, что всякая возможность полетов в гиперпространстве связана с тем, что в двух точках, находящихся на равном удалении от полюсов звезды, гравитация равна нулю. Поэтому, мол, там и удается запастись достаточным количеством энергии для прыжка через иную среду. Большего заблуждения придумать было невозможно! Его отец, Грейсон Карлайл, когда слышал подобную чушь, буквально выходил из себя. Маленький Александр всегда изумлялся, как такое возможно, чтобы во Вселенной существовали точки, где нет и следа гравитации, пока однажды отец не объяснил, что не следует доверять мнению толпы. Подобное объяснение всего лишь свидетельство того, до какого низкого уровня упала образованность и культура среди населения Внутренней сферы.

Он рассказал, что природа гравитации не имеет ничего общего с электромагнетизмом. В гравитационном поле не существует «полюсов», подобная сила действует всегда и везде. В принципе не может быть точки, где гравитация «исчезла». Направления на особые точки в зените и надире светила понятия скорее геометрические, чем физические. Гравитация действует во всех направлениях, изменяясь в соответствии с квадратом расстояния, и в любой точке звездной системы можно запастись энергией и стартовать в иное пространство. Дело в том, что подобный прорыв границы между бытием и инобытием сопряжен с гравитационными возмущениями, которые в какой-то степени могут повлиять на характеристики орбит соседних планет. Особенно на гигантские газовые шары, похожие на Юпитер или Сатурн, вращающиеся неподалеку от древней Терры. Пусть даже ненамного, но со временем эти искажения могут накапливаться. Вот почему для старта выбирают области, находящиеся на примерно равном – эквидистантном – расстоянии от всех ближайших небесных тел. В этом смысле точки надира и зенита являются самыми удобными, так как вращения планет происходят практически в одной плоскости. В то же время прыжок через расстояния, измеряемые в десятки световых лет, требует как можно более однородного гравитационного поля и минимальной его напряженности, которые опять же можно найти в этих точках. В противном случае гравитационное возмущение, вызванное массой ближайшей планеты, может в момент включения двигателей Керни-Фучида смять энергопитающий парус. Кроме того, стартовые области находятся на возможно более близком расстоянии от звезды, что позволяет убыстрить процесс подпитки.