Читать книгу - "Ученики Ворона. Огни над волнами - Андрей Васильев"

То, что мой наниматель метит высоко, было предельно ясно. Кресло архимага — это только очередная ступень, он явно замыслил что-то куда как большее. Как он сказал? «То, что происходит здесь, у стен Шлейцера, и будет происходить на побережье — это только начало»? Выходит, он точно представляет себе, что будет на побережье, как и когда закончится эта война. Такое знание может быть только у того, кто стоял у ее истоков. А если сложить его слова с тем, что мне днем сказал Агриппа насчет протектората Линдуса Восьмого над этими землями, то выходит совсем уж интересная картина.

Плюс — Орден Истины, который, похоже, против мастера Гая ничего не имеет. Более того — отец-вершитель послушал его. Чернец высшего ранга послушал мага и сделал так, как тот хотел! Неважно, что слова мастера Гая были логичны, Орден никогда не соглашался ни с одним, даже очень разумным доводом магов. Они даже во времена поветрий их на помощь не звали, считая, что лучше пусть люди вымрут, чем примут помощь от тех, кто Ордену враг. Здесь же выходит, что все они заодно, в одной упряжке.

А эта доброта моего нанимателя и подарок в виде имения в Лесном Краю? Уверен на все сто, что если я туда нагряну, то в самом деле стану владельцем этого всего. И никто ничего не скажет, ни слова, несмотря на то, что давно умершего Эраста фон Рута там помнит куча народа. Он же не был затворником? Наверняка ездил на те же осенние ярмарки, о которых часто вспоминает Карл, да и какие-никакие подружки у него были. Соседи, наконец, они-то его точно в лицо знают. И я на него не похож. Но при этом все они признают мое право наследования, все до единого. Вот не могу сказать, почему я в этом так уверен, но так и будет. Достаточно вспомнить улыбку Агриппы, который наверняка приложил к этому руку, и сразу становится ясно, что я прав.

А зачисление в свиту юного принца Айгона? Это же вам не просто так, это сопровождение особы королевской крови. При нем, по идее, не подмастерья должны быть, а полноправные маги.

В общем, планы у мастера Гая такие, что дух захватывает — и это при том, что у меня о них пока есть только догадки.

Теперь дальше — что мне делать? По-правильному — надо бы про все это Ворону рассказать. Ясно же, что пока мой наниматель его со свету не сживет, он не успокоится. Вот только, боюсь, что после этого рассказа и мне мало не покажется. Если Ворон сразу не прибьет, так потом мастер Гай прикончит, не станет наставник беречь меня и держать услышанное в тайне. Раньше или позже он эту информацию использует, совершенно не заботясь о том, что этим мне смертный приговор подписывает. Он ведь не раз говорил нам на занятиях: «Главная ценность для мага, как и для другого разумного существа — его жизнь. И для того, чтобы ее сберечь, маг должен сделать все, даже если это не сочетается с общепринятой моралью». Романтично настроенные особы, вроде Луизы и Геллы, не верили в то, что это его настоящие измышления, и заверяли нас в том, что Ворон просто хочет казаться более циничным и жестоким, чем он есть на самом деле. А вот я ему верю. Я других магов повидал и могу заявить с полной ответственностью — все они те еще сволочи. Одна меня ослепила, второй сегодня старого друга прикончил. Ну да, Ворон на их фоне все равно выигрывает, он не раз нас выручал, Рози той зимой вылечил и Луизу недавно, но в данной ситуации, да еще и учитывая то, что я его почти два года за нос водил, он все равно меня не пожалеет. Либо сам убьет, либо мастеру Гаю отдаст.

То есть — если я хочу жить, то мне следует молчать. Пусть все случится так, как случится. Главное, чтобы не дошло до прямого лобового столкновения этой парочки. То есть до той точки, где мне придется делать выбор — с кем я?

Просто теперь я снова не знаю ответа на этот вопрос. И дело не в том, что мастер Гай дал мне то место, которое я могу назвать своим домом. Пусть залитым чужой кровью, с вещами, которые еще помнят тепло рук бывших хозяев и, возможно, призраком невинно убиенной женщины, но моим собственным домом, из которого меня никто не сможет выбросить как щенка. Домом, о котором я мечтал столько, сколько себя помню.

Так вот — я сомневаюсь не по этой причине. Просто я снова стал бояться мастера Гая. Был момент, когда этот страх меня покинул. Окончательно это случилось тогда, когда я понял, что заклинание, которым он меня тогда пугал — не более чем страшилки для тех, кто не знает, как работает магия крови. И он понял, что я в этом разобрался, потому в разговоре ни разу не упомянул о том, что: «я держу в своих руках твою жизнь». Опять же — защита богов. Я чужой ученик, меня нельзя трогать.

Мне казалось, что я спрятан за надежным щитом. Но вот я поговорил с мастером Гаем и мне стало ясно — нет у меня никакой защиты. Я соломинка в весеннем ручье, меня несет течение, и никто не знает, как именно сложится моя судьба. То ли на берег вынесет, то ли о камень сломает.

И главное — мастер Гай стал другой. Нет, он и во времена нашего совместного путешествия был властен, в меру вздорен и очень самолюбив. Но тогда это был просто старый маг, который плетет свою интригу — и все. Жутковатый старичок с хитрыми глазами и помощником-убийцей. А сегодня я видел совсем другого человека. Совершенно другого. Тот, кого я видел — он мыслит не о маленьком кусочке власти и славы. Масштаб у него стал другой. И жертвы, которые он готов принести ради своего возвышения — они тоже другие.

Так что, если говорить совсем точно — как раз сегодня я познакомился с настоящим мастером Гаем.

И после этого вернулся страх. Липкий и мерзкий, который я ненавижу.

Я ничего не скажу Ворону. Вредить ему не буду, в спину бить, если мастер Гай прикажет, тоже не стану, как-нибудь вывернусь, наплету всякого разного. Да он и не прикажет, он сам его убить желает. Мой наниматель хоть и широко мыслит, во многих вопросах остается все тем же пакостным старикашкой. Он из Ворона жизнь мелкими глотками пить будет, если тот попадет в его руки живым. Он его по жилочке вытягивать станет. Он этот процесс смаковать будет, как изысканное блюдо.

Только — вряд ли такая возможность ему представится. Я нашего наставника изучил, он живым в чьи-то руки даваться и не подумает. Его или сразу надо убивать, как Ностера, или быть готовым к тому, что будет много огня и крови. Так что взять Ворона живьем — это нет, если только его не предадут. Но коли такое и случится — это сделаю не я.

Вот ведь вопрос — а если все-таки дойдет до такого, что Ворону придется схлестнуться на поле боя с тем же мастером Гаем? И с кем же тогда рядом встану я?

Да ладно, чего себе врать-то. С Вороном. Он мой учитель, я это в душе уже признал и ничего для меня уже не изменится в этом мире. И случись такая драка, скорее всего я навсегда останусь в том месте, где они будут выяснять, кто из них сильнее. Потому что, когда великие меряются силами, мелочь вроде меня гибнет пачками.

Тьфу, вот что за жизнь?

Но Агриппа каков, а? Сам кинжалом меня в спину колол, стращал, как только можно — и в это время выгораживал перед мастером Гаем. Мало того — помогал. Правда, из-за этой помощи погиб один из моих соучеников — но помогал же. Вот и сегодня предупредил о том, чтобы я был осторожней. Я прекрасно понял, что он мне хотел сказать там, у шатра.