Читать книгу - "Черная Кость. Книга третья. Алмазный трон - Руслан Мельников"

Суета могла привлечь внимание твари. Резкие и быстрые движения могли ее насторожить.

Демон очнулся, когда длинные фитили уже горели. Демон даже не смотрел на Бельгутая, он что-то говорил Тумфи и ведьме, которые надеялись укрыться в глубоких бороздах на полу перед троном.

Но от того места, где стоял Бельгутай, до спасительных канавок слишком далеко. И единственное, что он мог позволить себе…

За мгновение до взрыва Бельгутай бесшумно скользнул чуть в сторону. Спрятался за неподвижную фигуру ханьского мага, замороженного урусским колдовством.

Хоть какое-то укрытие…

Впрочем, в его надежность Бельгутай не особенно-то и верил.

Прикрыв глаза, он приготовился умирать.

* * *

Адамант — крепкий камень. Но трон был сложен не из алмазного монолита, а из множества отдельных самоцветов. А огненного зелья в громовых шарах было набито под завязку. К тому же взрыв ханьских адовых сосудов, по всей видимости, высвободил еще и магию, накачанную в кристаллы.

И сила взрыва была такова…

Трон развалился на куски. Куски разлетелись в стороны. Алмазные осколки брызнули по всей зале. Крупные самоцветы — цельные, граненые, спаянные друг с другом по несколько штук во фрагменты блестящей мозаики и одиночные, сверкающие, словно кусочки колотого льда.

Выщербив своды и стены, адамантовый град посыпался вниз.

Один камень, звякнув, задел шлем Тимофея. Еще два самоцвета ощутимо ударили по спине. К счастью, кольчуга и толстый поддоспешник защитили от осколков.

Тимофей вдруг обнаружил, что больше не чувствует в голове чужого присутствия. Никакого. Абсолютно.

Неужели! Неужели получилось?! Неужели сработало?!

Он вскочил на ноги. С кольчуги и шлема осыпались колотая щебенка и пыль.

Он выбрался из канавы-укрытия. Огляделся. Неподалеку бешено вращался дымящийся обломок железного шара, похожий на черепок толстостенной керамической плошки.

Рядом, заходясь в кашле, поднималась из пыльных клубов Арина. На голой гречанке не было никакой защиты. Магический щит она, по-видимому, не поставила тоже. То ли была еще недостаточно сильна, то ли не хотела настораживать Кощея раньше времени и сдерживала волшбу до последнего. На спине Арины, в районе правой лопатки, кровоточила содранная кожа. На левой ноге тоже виднелась отметина. Сочилась кровь из-под слипшихся грязных волос.

Впрочем, им еще повезло. От верной смерти их уберегли канавки-окопчики, пробитые в плитах пола. На них осколки сыпались сверху — уже на излете. А вот если бы не было никакого укрытия…

Дым постепенно рассеивался, пыль оседала. Магический свет освещал залу все так же ярко и холодно.

Трупы, лежавшие на открытом месте, выглядели ужасно. Некоторые были расчленены и разорваны. Некоторые сметены к стенам и изломаны о камни. Некоторые буквально изрешечены острыми адамантами. В черепах и телах покойников зияли крупные дыры. Топорщились вывернутые под неестественными углами полуоторванные конечности. Блестели вывернутые внутренности.

От осколков ханьских шаров и града острых кристаллов мертвецов не защитили ни кольчуги, ни пластинчатые латы. В глубоких ранах сверкали гранеными боками перемазанные кровью алмазы. Весь пол залы также был усеян блестящими адамантовыми россыпями.

Куда-то смело Бельгутая. К лестнице отбросило расколотый надвое труп замороженного ханьского колдуна. Прах Угрима и вовсе рассеялся без следа.

На месте Кощеева трона дымилась воронка в полторы сажени глубиной. Самой твари нигде видно не было. Все? Конец?

Самой — нет.

Зато куски твари…

Тимофей обратил внимание на странное шевеление и трепыхание разорванной плоти среди неподвижных мертвецов. Кощей Бессмертный, Кощей Неупокоиваемый, Кощей Неуязвимый, Кощей Несокрушимый — даже расчлененный на части, он все еще продолжал жить.

И кровь твари…

Черными пятнами, мало похожими на обычную человеческую кровь, было заляпано все пространство перед троном. Кощеева кровь густела, однако не запекалась. Темные ручейки и нити сукровицы — вязкие и липкие — тянулись друг к другу через разбросанные взрывом самоцветы, через грязь и пыль, через неподвижные изуродованные трупы, не мешаясь ни с чем, но постепенно связывая натекшие лужицы в единую сеть. Даже разметавшийся по зале мелкий крап соединялся тонкой, едва заметной подрагивающей паутинкой. Воссоединиться стремилось все, до последней капельки. Не терялось ничего…

«Единение частей целого, — вспомнилось Тимофею. — Начало вечной жизни и вечной власти НЕУПОКОЕННОГО». Он вдруг с тоскливой отчетливостью осознал: нет, это был еще не конец. Далеко не конец. Если конец этому вообще есть. Если вообще можно прикончить ТАКУЮ тварь!

Жуткое тошнотворное действо шло вовсю. Крупные куски, мелкие частицы, потеки и капли крови буквально на глазах начинали сползаться, стягиваться, находить друг друга, собираться гроздьями. Слипаться, сливаться. И чем дальше — тем быстрее… быстрее… быстрее…

Бесформенные окровавленные ошметки тулова, подобно большим и маленьким слизням, стекались в лужах крови навстречу друг другу. Рваные хрящи и жилы извивались, словно хвосты и щупальца. Сплетались, стягивались, скручивались и увязывались жирные склизкие змеи разбросанных по зале кишок. Соединялись, вновь обрастая плотью, обнажившиеся кости цвета жженой древесины. Оторванные руки скребли длинными тонкими пальцами пол и волочили за собой вырванные куски плеч, ключицы и ребра. Ноги сгибались в коленях и, отталкиваясь от пола пятками, как гигантские членистые гусеницы подползали к развороченному тазу. Пальцы на ступнях шевелились и помогали движению ног.

Катилась, переваливаясь с уха на ухо, голова с выпученными глазами и оскаленным ртом. Мелькали поочередно лицо и затылок, затылок и лицо… Волосы, обмотанные вокруг лица, были похожи на налипшую траву и на рваную пряжу. С каждым кувырком влажно хлопал об пол пучок жил и вен, торчавший из разорванного горла. Сухо стукались о каменные плиты темные костяшки шейных позвонков, что волочились за головой.

Юркие, как ртуть, кровяные шарики, подтягиваемые друг к другу паутинками и нитями, увеличивались в размерах и превращались в подвижную черную слизь.

Кровавых следов сползающиеся куски за собой не оставляли. Наоборот, они по пути собирали и втягивали в себя всю Кощееву кровь.

Тимофей тряхнул головой. Нужно было не ужасаться происходящему, а что-то предпринимать. И притом немедленно. Надо было помешать этому движению, пока плоть навьей твари, разбросанная по зале, не собрала самое себя.

Он шагнул вперед. Подавляя тошноту, встал между двумя крупными частями Кощеева тулова.

Куски ползли прямо на него. Бррр! Склизкая кровяная лужа облегчала скольжение. Влажно поблескивающие потроха и жилы, цеплялись за любую опору, подтягивали плоть и отталкивались от пола.

Экая мерзость!