Читать книгу - "Пожиратели света и тьмы - Алан Дин Фостер"

Впечатление было ошеломляющим. Все, на что натыкался человеческий глаз, радовало и изумляло; архитектурные детали, поражающие красотой и невесомостью, были уложены столь плотно, в таком гармоническом порядке, что интерьер так называемой приемной наполнял душу восторгом.

– Значит, вот как твой существующий мираж выглядит изнутри, – то ли спросил, то ли утвердительно произнес Симна. Голос при этом он понизил до шепота, хотя в замке было пустынно и безлюдно. Тем не менее он так же тихо добавил: – Я бы даже вообразить такое не смог.

– Конечно, – согласился Эхомба и шагнул вперед. Подошвы его сандалий беззвучно касались покрытого мозаикой пола. – И никто бы не смог. Внутреннее устройство миража – не для человеческого понимания, а совсем для других целей.

В этот момент в глубине зала что-то шевельнулось, и глаза у Симны расширились.

– Да? Тогда как ты объяснишь вот это?

На другом конце парадного зала вдруг обнаружился пьедестал, а на нем что-то вроде престола, величиной более напоминавшего ложе. Высотой он был чуть более трех метров, со спинкой, украшенной многочисленными розетками из драгоценных камней. Подушки разных цветов – лавандового, оранжевого, мандаринового с красноватыми оттенками – волнами ниспадали к подножию. И там, на них, в томных и изысканно-сладострастных позах располагались небесные создания с глазами крупнее сливы. Более красивых женщин трудно было себе представить. Разряженные в прозрачные нарядные ткани – или вовсе без одежды, – эти гурии украсили бы гарем любого султана или магазин богатейшего купца.

Заметив гостей, гурии не спеша начали подниматься со своих мест и, хихикая и перешептываясь между собой, спустились с пьедестала. Ослепительной красоты райские девы приветствовали путников. Их телодвижения были полны обещания и соблазна, в глазах, словно пламя ароматных свечей, играли жаркие, возбуждавшие страсть огоньки. Их взгляды и жесты были лукавы, зажигательны, стыдливо-страстны. Во второй раз со времени начала своего пути Эхомба испытал искушение забыть о любимой жене.

Оцепеневший Симна испытывал нестерпимые страдания. В его глазах по-прежнему стыла тревога, и в то же время по лицу все шире расползалась аппетитная ухмылка. Наконец, не в силах совладать с собой, он устремился вперед, к одной из дев, привлекшей его особое внимание.

Неожиданно путь преградило огромное, черного цвета пятно, заслонив образ гурии. Околдованный северянин, уже слабо соображавший, где он и куда спешит, попытался обойти залитое чернотой пятно. В этот момент вставший преградой кот мощной передней лапой решительно толкнул воина в грудь. Тот едва не упал. Но ярость Симны вызвал отнюдь не удар.

– Эй, приятель, если здесь нет подходящих для тебя кошек, не пытайся испортить удовольствие другим!

– Здесь даже не пахнет удовольствием, сластолюбец, – ответил Алита. Его взгляд был устремлен в один из затянутых слоями тумана боковых коридоров, огибавших приемный зал. – Пошли отсюда.

– Что?

Две прекрасные райские девы уже подплывали с обеих сторон к Симне. Эхомба, стоявший поблизости, помалкивал, его взгляд перебегал с этих удивительных дам на Алиту и обратно.

– Пошли отсюда. Как тебе еще сказать? Смажь пятки, убирайся прочь, беги!

После столь красноречивого предупреждения кот повернулся в сторону помоста, на котором стояло ложе, и попятился. При этом он все время настороженно глядел по сторонам.

Симна был откровенно растерян, и кот вновь принялся помогать ему толчками. На этот раз северянин повиновался – кто бы смог устоять против тычков такого огромного животного, как Алита, тем более что оно располагалось между Симной и… ничем.

Вся группа начала медленно отступать. Между тем очертания колонн и антресолей странно заколебались, поплыли в сторону; удивительный дворец неодолимо начало сносить вправо. Эхомба изготовил копье. Путешественники уже отошли от пьедестала, где стояло удивительное ложе и где все так же призывно протягивали к ним руки скомканные из тумана девы.

– Я не вижу… – напряженно начал пастух. Не успел он договорить, как Алита внезапно зарычал, встал на задние лапы и передней правой кого-то ударил.

Подобный удар с легкостью лишил бы человека головы. Длиннющие когти зацепили что-то невидимое, но вполне ощутимое; сбили нечто с того места, где оно находилось. Люди заметили только последствия удара: в воздухе засверкали золотистые блестки. Только тогда в густом полумраке обнаружилось что-то бесформенное, но с ярко пылающими глазами. Получив удар, существо гневно взвыло, и этот вопль эхом отразился от мерцавших стен. На бесформенном колыхании выступили красные капельки – кровь! – мелким алым дождем посыпавшиеся на пол. Чего путешественники совсем не ожидали, так это то, что пол внезапно начнет с голодным урчанием заглатывать капли. На нем проявились редкие завитки, они начали активно расти, обвивать путешественников за лодыжки.

Алита заревел, как ураган, вызванный им в свое время на состязание, и схватил лапами нечто незримое, попытавшееся, однако, сопротивляться. Невидимое существо резко отпрянуло назад. Непохожий на человеческий, тончайший вопль расколол густой влажный воздух. В следующее мгновение новая порция кровавых капель брызнула во все стороны, и даже люди попали под этот жуткий душ. Симна выхватил меч и прикрыл левгепа с тыла, хотя с той стороны ничего вроде бы не грозило. Он во все глаза вглядывался в мутную туманную взвесь, но ничего не видел, кроме разве что удалявшегося престола, на котором в тех же изысканно-сладострастных позах безмятежно извивались райские девы…

Эхомба встал рядом с северянином, водя наконечником копья слева направо, словно очищая путь. Путники продолжали медленно пятиться к воротам.

– Видишь что-нибудь, Этиоль? – выкрикнул Симна.

– Нет, друг.

Рядом с громким хлопком вновь сомкнулись две могучие кошачьи лапы, и что-то незримое, третье по счету, испустило дух. В глазах Алиты горели бешеные огоньки. Сражаясь, губя невидимых врагов, он был в своей стихии. Из пола по-прежнему тянулись отростки, пытавшиеся опутать отступающим ноги.

Две отчаянно жестикулирующие девы с душераздирающим стоном сорвались с престола и прямо по подушкам бросились к путешественникам. Они бежали, раскинув руки, и взывали к гостям на неизвестном ни Симне, ни Этиолю языке. В намерениях красавиц нельзя было ошибиться – гурии умоляли чужестранцев взять их с собой, вызволить из этого страшного места.

В следующее мгновение что-то яростно взревело. Девы буквально взлетели в воздух и упали на ворох подушек и мягких покрывал. Над всем необъятным ложем легким облачком всплыли пушинки. Женщины горько зарыдали.

Между тем путники продолжали отступать к выходу из парадного зала. Ни Этиоль, ни Симна ни на мгновение не ослабляли бдительности и пристально вглядывались в туманную хмарь, сгущавшуюся перед ними. Алита продолжал рычать и время от времени наносил смертельные удары подступавшим к ним незримым врагам – воздух то и дело взрывался кровавыми брызгами.