Читать книгу - "Питомица дракона - Катерина Тумас"

– Кто нас породил? – неожиданно спросил я.

– Оставлю эту информацию при себе, тебе пока рано вспоминать о подобных существах, – отрезал демиург. Он внимательно следил за моим лицом всё то время, что я размышлял, но не вмешивался. Только сейчас я вспомнил, что он умеет мысли читать… И гневно воззрился на собеседника. Тот рассмеялся: – Ты сам когда-то это умел, как и остальные демиурги. Но предпочёл стать богом и научиться иначе понимать окружающих.

– Не знаю, как я думал про это в прошлой жизни, – буркнул в ответ, – но сейчас я считаю, что так веселее. И многогранней.

– Я понимаю. Сам не часто прибегаю к телепатии, но мне положено.

– Как системному существу?

Демиург угукнул и извиняющейся улыбнулся:

– Мне пора, дела не ждут, итак задержался.

Он встал, а я следом за ним. Ноги ватные после обилия новых сведений, но в горизонтальной плоскости меня удержали.

– Спасибо тебе, – тепло поблагодарил его, – за рассказ.

– Надеюсь, это тебе поможет. И запомни уж моё имя – Вуртеариз.

Усмехнувшись в последний раз, демиург исчез. Я успел рассмотреть что-то вроде моргнувшего на мгновение портала, но точно отвечать не берусь. Это натолкнуло на мысли.

Медному стало плохо после размышлений о дыре в оболочке нашего мира. Старые воспоминания всколыхнулись. Это понятно. Но как демиург умудряется приходить сюда до сих пор? дыра ведь закрыта. Ещё тогда с этим справились, до первого его появления. Надо будет спросить у него.

А то начинаю думать, уж не это ли усиливает проблемы Медного? Мне порой кажется, что он чувствует что-то ещё. Точнее, может другие драконы тоже ощущают подобное, даже я, но значения мы не придаём. Типа как второй палец на левом крыле чешется – это к сильному ветру. Поверие, вот. Я никогда связи между такими вещами не замечал, но тот дракон, что рассказал мне это поверье, всегда безошибочно по нему ориентировался. Думаю, дело в его крыле, именно его палец чувствует что-то про ветер, а у других либо слабо развито, либо отсутствует подобное ощущение.

Решившись обсудить новые аспекты с Медным, я перекинулся в дракона и полетел к нему. По пути стал перебирать всё, что знаю о вторженцах в мир того типа, как описывал Медный. И вдруг чуть в воду не рухнул, когда понял, что на Кеацфин тоже такие нападали! Всё верно, тот самый бой, когда погибла Мириэлис… Те ли это были существа? Но почему я никак не могу ничего про них вспомнить?

На мою просьбу описать тварей, Медный отреагировал нехотя.

– Это может снова меня спровоцировать. А вы уже плечи мне разморозили, вдруг вырвусь опять? – заключил дракон.

– Ты показываешь столько благоразумия, что я удивляюсь, почему до сих пор не на свободе полностью.

– Потому что срывается резко и мощно, – буркнул Изумрудный, свернувшийся клубком на краю гигантской льды, в которую впаян Медный. Лёд достаёт до самого дна, поэтому льдину не шатает. К тому же можно спокойно стать на край всем весом и не бояться перевернуться.

– А с чего ты вдруг спросил? – сказал Медный, уставившись на меня и посылая волны любопытства. – Сразу после встречи с тем… как его? Демиургом! Это связано?

– Лишь отчасти. Я вдруг вспомнил, что ведь на мой мир тоже нападали. Я умер по сути, в результате войны с тварями из межмирья.

– Думаешь, – оживился Изумрудный, – одни и те же?

Из него любопытство тоже сочилось, но понять дракона можно. Мы дежурим у медного по очереди, но чтобы постоянно кто-то был. И Изумрудный кукует тут пока что больше всех. Кукует, хм, почему мне кажется верным соотнести этот процесс с долгим ожиданием? Разве кукушки сидят подолгу на одном месте? Хотя, пока произносят это своё ку-ку, то не двигаются, и правда…

– Есть вероятность, – высказался я. – Неужто межмировых монстров, что собираются в толпы и лезут в заселенные миры, так много?

– Но и не один вид, полагаю, – хмыкнул Изумрудный. Ту я с ним согласился, но проверить стоит.

– Как они выглядели? – спросил Медный. – Опиши, я скажу, те ли это, что я помню.

– К сожалению, – вынужден был признать я, – не могу этого сделать. Ни одной детали на ум не приходит. Но не думаю, что дело в тварях. Видимо, я помню только определенный момент боя. Даже не понимаю, почему не смог спасти… богиню. Боролся за неё, но спасти не смог.

– Если бы это был физический бой, – мягко проговорил Медный, – ты бы вспомнил уже.

– Поддерживаю, – вступил снова Изумрудный, – вы сражались магией или волей с ними.

Я переводил взгляд с одного дракона на другого и неожиданно понимал, что они правы. Мы сражались с пришельцами как-то иначе. Надо будет подумать об этом. Эх, демиурга не спросить – не ответит, я уверен. Это явно не та информация, что мне по его мнению нужна. Или по мнению системы, раз уж он её часть. Вот Роудана бы спросить… Быть может, когда-нибудь у меня и будет такой шанс…

– Тогда это не они, – подытожил, вырвав меня из размышлений, Медный. – Твари, что напали на мой мир, были вполне материальными и жрали всех его жителей самыми настоящими зубами, рвали длинными когтями на шести лапах и…

– Хватит! – прервал распаляющегося Медного Изумрудный. Я тоже заметил, как его от каждого слова о тварях выворачивает и потряхивает. Уже готовился успокаивать его.

Но удивительно, одного оклика Изумрудного оказалось достаточно, чтобы усмирить дракона. Медный, этот просто невероятно понятливый юноша, быстро взял себя в руки. Его тряхнуло ещё разок-два, но это уже были ощущения исключительно тела. Фантомные, и всё же такие реалистичные для самого Медного.

За прошлый день он, можно сказать, научился понимать, что чувствует не настоящую боль, что нападений нет и это его разум играет с ним злую шутку. Слишком материальные оказались воспоминания. И если в плане контроля сознания к Медному вопросов больше не было, отпускай хоть сейчас, то тело порой, и по началу часто, ловило отголоски.. Оно реагировало рефлекторно, как на настоящую угрозу. И мы пока не решили, как лучше с этим бороться.

– Давай расскажу тебе что-нибудь о путешествиях на север, куда я в молодости пару раз наведывался, – предложил я, и Медный с готовностью согласился. Раньше я рассказывал ему про тёплые края, чтобы помочь справиться с холодом, но сейчас проблема обогрева внутренностей отпала, потому можно поговорить о чём-то аутентичном ситуации.

– Слушайте, – вдруг встрепенулся Медный, – а может мне имя сменить? Я тут подумал обозваться Айсбергом…

И все трое драконов, ожидаемо, засмеялись.