Читать книгу - "Допрос с пристрастием - Федор Березин"

Никого, похоже, его сентенции не интересовали. Если бы он сказал, что выходит на два года, а не на два часа, то, видимо, ему все равно бы открыли. Или это такая психологическая тенденция? После того, как механоиды последовательно смели все внешние рубежи обороны, а потом чуть не взломали внутренний, народец Форта понял, откуда в Зоне исходит главная опасность? Может быть, и так. К тому же в одном месте механические твари и впрямь прорвались внутрь. Благом тут обернулась именно маниакальность Хистера. В том плане, что он при восстановлении подземных этажей Академгородка потребовал сделать все, как на подводной лодке. То есть при случае одни секции могли отсекаться от других. Может, только поэтому механоидов и удалось остановить. Нынче целая бригада егерей, с «Фричем» и прочими штучками, очищала захваченные помещения от нечисти.

А во внешнем пространстве твари убрались прочь. Хистер, понятное дело, толкнул речугу о «стойкости, мужестве и сплоченности под „зеленым“ знаменем». Она, конечно, имела смысл. В конце концов, сколько дней напролет адепты Ковчега бились с нешуточным нашествием! Сколько народу полегло в этой битве, сколько пропало без вести! Однако Кварод никак не верил, что дело только в стойкости и мужестве защитников Форта. Механоидам попросту плевать на собственные потери. Механоид ведь сам себя не осознает, так что за свою житуху никогда не волнуется. Чувствует ли он боль или что-то ей эквивалентное, до конца тоже неясно. Короче, по убеждению Кварода, полчища механических тварей убрались оттого, что Ковчег им совершенно не нужен. Плевать они на него хотели, как и на прочую суетню людей. Атаковали они его по приказу своей техносферы. Она как-то чувствовала угрозу, исходящую от «вавилонских капканов». Вот и направила «слуг» уничтожить заразу. Но как только сталкеры-наемники уволокли «капканы» из Форта, механоиды ушли. Нисколько они не ценили даже свой тактический успех по захвату северного крыла. До лампочки им были все сотни сородичей, переработанных в металл ради этой победы.

К счастью, ни механоиды, ни весь Технос в целом неразумны. Поэтому вся армия не бросилась тут же в погоню за сталкерами. Еще почти сутки механические твари продолжали беспрерывный штурм. Лишь потом напор постепенно стал ослабевать. То есть вся эта техническая среда должна была осознать новую ситуацию и как-то умудриться довести свои соображения до подданных. Ведущий свою собственную войну Кварод зафиксировал аппаратурой Лаборатории пиковые амплитудные всплески. Это были те самые команды механоидам на отход. Они не излучались откуда-то из одного места. Они исходили отовсюду и сразу. То есть это знание механической жизни зарождалось и снаружи, и внутри одновременно. Явление было ужасно интересным. Будь у Кварода время, он бы занялся этим делом незамедлительно. Кстати, незадолго до убытия аппаратура снова зафиксировала всплески в мью-фонной радиопалитре, похожие на первичные. Природа их осталась невыясненной. Но времени на изучение у Кварода не имелось. Слишком стремительно нахлынули новые события.

Когда с ним связались пришельцы из Узла, он поначалу не поверил. А кто бы поверил? Однако, чем еще можно было это объяснить? Хитрой ловушкой, расставленной Хистером? Такие сложности были не в его манере. Да и не додумался бы он до столь отточенной приманки. Так что у контакта могло быть только одно объяснение: всё это правда.

И вот теперь Кварод был в пути. Конечно, если бы расставание с Лабораториями прошло вообще без сучка и без задоринки, надо было бы насторожиться. Однако препятствия возникли. Чертов Бармалей!

Кварод за последнее время как-то вообще о нем забыл. Конечно, когда тот внезапно снова появился в лабораториях, Кварод удивился. Он-то думал, что дуболомы Хистера давным-давно переработали проштрафившегося в фарш. Даже, можно сказать, вздохнул с облегчением. Все ж таки, хоть и сволочь, но живой человек. Правда, теперь уже сам Кварод, вполне возможно, сделал его мертвым.

А что ему оставалось? Кварод почти закончил все приготовления и пробрался на лабораторный склад, чтобы «подобрать» подходящий комбинезон, как вдруг откуда ни возьмись Бармалей:

— Интересно, куда это вы, господин Кварод, собрались?

И голосок такой елейный-елейный, до жути подозрительный. Так что Кварод понял, если не сделать что-то прямо сейчас, то эта бородатая… — нет, уже не бородатая — сволочь поднимет гвалт. И тогда придется изобретать весьма хитрые объяснения. История про образцы, которые требуется собрать за стенами Форта, никак не покатит. В конце концов, не дело начальника самой передовой в Новосибирской зоне науки — лично заниматься сбором образцов во внешнем пространстве. На кой черт тогда лаборанты и прочий штат?

Вообще-то, Квароду надо было бы сразу предпринять что-нибудь радикальное. Но на это требовалось решиться. Потому, пока воля и решимость внутри него накручивали обороты, Кварод тянул резину.

— Слушайте, Бармалей, — сказал он, — вы снова надумали проявить полную некомпетентность в текущих делах Группы лабораторий? Слышали, что произошло наверху?

— Нет, ничего не слышал, — подозрительно сощурился на начальника Бармалей. — А может, господин Кварод, я с вами? Может, помогу в чем?

— Почему нет? — кивнул ему Кварод. — Давайте, быстренько одевайтесь.

Он широким жестом обвел висящие рядком защитные комбинезоны.

— Ага, — кивнул Бармалей, почти подобострастно.

Когда он наклонился за ботинками, Кварод сделал то единственное, что подходило к случаю. Стукнул его по затылку тяжелым шлемом. Потом еще раз стукнул, ибо показалось, что шлем все-таки не слишком тяжел.

Бармалей очень удобно завалился в ящик с обувью. Так что осталось только подхватить его ноги и тоже забросить в этот же ящик. Однако ящик был не столь объемен. Толстая задница Бармалея выпирала наружу. Тогда Кварод взял один из комбинезонов, накрыл Бармалея, а сверху опустил крышку. Она, разумеется, осталась полуоткрытой, но так все же было лучше, чем оставлять придурка на виду.

Напевая реликтовую мелодию «Нам песня строить и жить помогает», Кварод вышел со склада и запер за собой дверь.