Читать книгу - "Чернокнижник - Марина Суржевская"

Меченный покачал головой, рассматривая меня с непонятным выражением. Его лицо стало застывшей маской, и понять, о чем думает темный, было невозможно.

— Ты так и не понял? — бесцветно произнес он. — Иллюзион с самого начала помогала нам. Только для этого она и была нужна.

— Что? — я уставился на лицо в обрамление сине-черных кос. Одри помогала… ему? — Ты врешь. — Голос охрип. — Врешь, урод. Она здесь ни при чем. Она всего лишь хотела найти своего дружка!

— Он пропал из ее дома. Она слышала голоса и песнопения. И на углу появлялась кровь… Я знал, что этих загадок хватит, чтобы увлечь тебя, Лекс Раут.

Ладони похолодели. Я весь похолодел, словно меня целиком макнули в сугроб.

— Врешь, падла…

— Зачем? — равнодушно пожал плечами маг.

И правда, зачем?

— Ты хочешь сказать, что никаких загадочных событий в ее доме не было? — В голове вихрем понеслись воспоминания. Первая встреча, когда она пришла в иллюзии, Дориан, портал, демон — страж… — но я открывал грань! — ярость внезапно обожгла тело, надулась внутри жгучим нарывом. Ведь я всегда чувствовал подвох… с самого начала. Нутром чуял. — Меня чуть не убил демон-страж в ее доме!

— Всего лишь умертвие, — по губам Шинкара змеей скользнула улыбка. — Ты нужен был нам, Лекс Раут. Но у Вечных свои законы и свои правила сотворения. На этот раз мы их соблюдали. Ты пришел в Пустошь добровольно. Ты полюбил добровольно. И ты сейчас горишь тоже добровольно. Значит, готов свершить предначертанное. Даже ловец Фирд, которого ты убил, сказал тебе то, что было нужно мне. И он, и Одри, все вели тебя сюда. Ко мне.

— Я был на Изнанке! — заорал, хотя пытался сдержаться. — Я был там! И видел там Дориана! Это не могло быть подстроено! Она не могла этого сделать!

«Я иллюзион, Лекс. Я умею притворяться».

— Был на Изнанке? — и вновь в глазах Сивласа появилось это непонятное мне выражение. Он поднял голову и посмотрел куда-то во тьму. Медленно кивнул. — Вот как. Твоя кровь проснулась. Значит, мы правы, время пришло, — в его ладонях возник прозрачный камень, рассыпающий миллиарды сияющих искр, бесконечных радуг, звенящих в воздухе. Хрусталь Анайского пика. Редчайший камень.

— Время пришло.

Голос прошелестел из тьмы, но кто стоял там, я так и не смог разобрать. Эхо повторило его слова, углубило смысл.

Я напрягся, пытаясь не думать, отрешиться, забыть! Не осмысливать сейчас услышанное.

Шинкар вскинул пустые ладони. Разом вспыхнули синие руны на его теле. Разом загорелись сотни свечей. Разом взвыли черные фигуры с черепами.

И в круглое отверстие наверху полился лунный свет — серебряный, густой, словно поток холодной воды.

И так же — разом — из черного камня появились штыри, пробив мое тело насквозь. Ладони, плечи, ноги, а два — у ребер. Я заорал, почти не слыша себя, ослепнув и оглохнув от болевого шока, но сознание не потерял. Голос сорвался, я захрипел, пытаясь вырваться и лишь сильнее напарываясь. И кто меня дернул сравнить себя с бабочкой? Мое затуманенное и измученное сознание еще пыталось думать, штыри пробили мое тело так, чтобы вызвать не мгновенную смерть, а кровопотерю. И я чувствовал ее — кровь, горячую, густую, вытекающую из моих вен на черный камень. Не помню, чтобы в моей жизни было более отвратительное чувство…

Боль стала глуше, мягче, хотя я понимал, что это потеря чувствительности от близости смерти. Сколько я так продержусь? Хотя… какая разница. Камни вокруг меня уже тонули в лужах крови. И… кажется, я действительно подыхаю.

Темнота стала даже приятной, голоса отдалялись. Своды храма уже не виделись такими высокими, и я вдруг понял, что они сплошь покрыты письменами. Древний язык, такой же, как в моей книге, строчки закручивались спиралью вокруг круглого отверстия, в котором висела луна. Буква за буквой сплеталась вечная, нерушимая и магическая строфа, спираль призыва, в которой было заключено само время… Я рассматривал символы, складывал их в слова, словно шел по завитой лестнице, что устремлялась куда-то к началу и концу мироздания.

Это ни шло ни в какое сравнение со знаниями Лантааареи. Это было что-то за гранью понимания разумом, это невозможно было понять умом. Лишь прикоснуться душой, на последнем вздохе.

Жаль…

Мысли разбегались, письмена двигались и менялись, спираль крутилась, затягивая меня в воронку мироздания. Боль… уходила. И это тоже было неплохо.

Потом голоса смолкли, и в звенящей, оглушительной тишине я умер.