Читать книгу - "Невыносимые. До порога чужих миров - Ирина Лазаренко"

Друзья сидели на поляне в лесу, что рос к востоку от деревеньки Маленькое Тамбо. Деревенька находилась у самого города, прямо под его стенами и почти впритык к южному тракту, которым прибыли путники. А лес считался «дурным», потому как росли в нем, среди обычных деревьев, такие же старые и великанские, как в Пизлыке. Верно, прежде он и был частью Пизлыка, потому доныне пользовался не самой доброй славой среди жителей. Из-за этого друзья его и выбрали: сами они считали, что вышли из древнего леса почти что победителями, так что убеждали себя и друг друга, что вовсе не боятся теперь никакого Пизлыка, а уж его давно отрубленного хвостика не боятся и подавно. Главное, что жители Маленького Тамбо лес не любят и даже за грибами сюда ходят редко, а значит – здесь можно спокойно поговорить.

А поговорить друзьям нашлось о чем, потому что утром, добравшись до Тамбо, они столкнулись с совершенно непредвиденной трудностью: в город приезжих не пускали. Вот просто никогошеньки.

Дымку определили в одну из гостевых конюшен, самим же путникам мест пока не нашлось, только к вечеру из двух комнат постоялого двора собирались съехать жильцы. До того времени вещи оставили в каморке хозяйки и пошли шататься по деревеньке в поисках жилья и вестей.

Они разделились и долго бродили по Маленькому Тамбо: Тахар обходил дома на главной улице и ближних к ней, Элай – в западной части, Алера – в восточной. Городская стена, высокая и толстая, снисходительно следила за их перемещениями. Над стеной торчали башенки, к городу и от него все время летали почтовые голуби, а над западными улицами Маленького Тамбо виднелась верхушка далекой-далекой и страшно высоченной башни. Местные жители говорили, что это вот и есть главная школьная башня и что по вечерам она вся загорается колдовским огнем, который означает, что маги стоят на страже Ортая и вообще большие молодцы.

После полудня расстроенные и уставшие друзья снова встретились на постоялом дворе, долго сидели в трапезной и мрачно пили квас, а потом решили пойти совещаться куда-нибудь подальше от деревни в ожидании, пока освободятся комнаты.

Потому как местные жители оказались не только очень доброжелательными, но и очень-очень любопытными.

Хотя гости приезжали в Маленькое Тамбо круглый год и помногу, и постоялый двор, каких в маленьких деревеньках и не водится никогда, тут отстроили большущий, трехэтажный, и общинных изб оказалось целых три штуки, да еще многие жители пускали приезжих на постой.

И таверны для дорогих гостей построили на каждом углу, и большой рынок, и лавки, и целых две площади. Вся деревенька – для них, для гостей, для их размещения, развлечений и радости. Дай волю самим жителям – и Маленькое Тамбо разрослось бы куда как шире, но город строго следил, чтобы деревня не превращалась в круглогодичную ярмарку и не привлекала бездельников со всего западного края.

Вот и получалось, что не всегда приезжие могли легко найти себе местечко в Маленьком Тамбо, во всяком случае – в летнюю пору, когда со всего Ортая, а то и даже из Гижука сюда приезжали молодые маги, желавшие поступить на обучение в Школу.

Приветливый и светлый лес вовсе не походил на своего прародителя. Лиственные деревья давали достаточно тени, хвойные насыщали воздух вкусным запахом. Где-то в чаще жизнеутверждающе выл волк.

– Значит, так. – Эльф хотел нарисовать прутиком круг, но получилось коряво и сплющено: – Это – Тамбо. Вот тут ворота и тут ворота, и еще здесь. Все сурово охраняются, приезжие проверяются, досматриваются, не пускаются. Северные ворота вообще открывают только по приказу ректора. Что еще мы знаем на этот вздох?

– Говорят, город закрыт магическим куполом-щитом, – с видом «ну да, конечно» добавил Тахар и поскреб заросший щетиной подбородок. – Стены, мы видели, каменные и высоченные, по ним тоже ходят стражники. Лезть замаешься, подкоп делать – ну не знаю, среди нас есть кроты? Купол, который щит, говорят, вовсе не купол, а шар, и закрывает город даже под землей.

– И ты в него не веришь, – скучно протянула Алера.

– He-а. Даже если в городе живут сплошные маги, они такой щит не смогут сделать, а если сделают – не смогут удерживать долго. Да и зачем? Им что, кто-то грозит?

– Но ты не уверен, что не веришь, – блеснул наблюдательностью Элай.

– Угу. Мало ли, чего я про магию не знаю. Может, и есть такой щит. А может, у них там работает реликвия-щитоносец, тогда… Все равно не верю в щит на весь город, но все равно – бдыщевая матерь их знает, этих магов!

– Стражники на воротах всех проверяют. – Элай нарисовал прутиком много-много злобных человечков. – Пускают в город только со знаком Школы или со знаком жителя, или в сопровождении магистров.

– А эти знаки, небось, магические, – добавил Тахар, – и никто их не подделает. Но все-таки гости…

– Ну, мы видим гостей, вон они все, в Маленьком Тамбо. В город приезжих не пускают, и все тут, жители сами к ним сюда приходят, если к кому гости прибыли, а кто приехал, чтоб записаться в Школу, – тех кучами вводят-выводят магистры. Но! Ты ведь можешь коварно сделать вид, будто всю жизнь мечтал! А мы тогда могли бы вместе с тобой сказать, что тоже колдунствуем – хоть куда и хоть когда!

– Могли бы. Но это тягомотина, наверняка есть путь попроще.

Алера вздохнула. По ее мнению, все эти совещания в лесу с рисованием корявых человечков друзья затеяли лишь по одной причине: им смертельно хотелось поиграть в великих полководцев прошлого, которые с умными лицами малюют на картах стрелочки и двигают камешки. Ведь понятно, что не может не быть обходных путей в город, нельзя закрыть его от всех-всех-всех, наверняка осталось много лазеек и еще больше проделали впоследствии – все это совершенно ясно любому человеку, который хоть раз пытался уберечь огород от соседских кур.

Алера даже не пыталась скрывать своего дурного настроения. Да и откуда взяться доброму? Все ее сердило: непредвиденные препятствия, серьезная неспешность друзей, громкие и любопытные жители Маленького Тамбо, а еще у нее болел порез под ухом, кожу противно стягивало всякий раз, когда Алера поворачивала голову, и ее страшно злило, что такая несерьезная ранка непрерывно напоминает о себе. И о пережитом – тоже. Алере то и дело казалось, что волосатая чужая рука все еще давит ей на плечи, и еще она мимовольно подбиралась всякий раз, когда кто-то чужой оказывался позади нее, а в наполненных людьми местах все время кто-то оказывался позади или сбоку, и прогулка по деревеньке без компании друзей далась ей нелегко.