Читать книгу - "Чаша гнева - Дмитрий Казаков"

– Хорошо, благодарю, во имя Господа, – де Лапалисс поднялся. – Тогда я отлучусь прямо сейчас!

– И да поможет вам Святой Николай! – сказал напоследок брат Жирар, перекрестив уходящего рыцаря.

– Вы что, мессены, считаете, что я похож на безумца? – кудлатый капитан ревел, точно зимний шторм, в глазах его полыхала ярость, а пудовые кулаки с такой силой молотили по столу, что Роберу казалось, что доски вот-вот не выдержат.

– Нет, во имя Господа… – начал было брат Анри, но был безжалостно прерван.

– А мне кажется, что считаете! – заявил капитан решительно. – Клянусь Задницей Господней, – де Лапалисс поморщился, – только безумец может согласиться на то, чтобы выйти в море в это время года! Уж лучше я стану попом, чем сотворю такое[199]!

Бравого морехода, которого, по словам портовых знатоков, "не испугает и сам Сатана ", брат Анри и сопровождавшие его Робер с братом Андре отыскали в дешевой забегаловке. У входа в нее стоял здоровенный старый якорь, а внутри воняло, точно в винной бочке, содержимое которой прокисло лет пятьдесят назад.

Капитан по прозванию Неистовый Эд обнаружился за дальним столиком, где он предавался обычному занятию моряков, оказавшихся на берегу – то есть напивался. Должно быть, для того, чтобы качка напоминала о море.

На рыцарей он поглядел с мрачным недоумением, решив, видимо, что они ему примерещились.

– Во имя Господа, разрешите присесть, – негромко сказал брат Анри. – У нас есть к вам дело…

– Раз дело, так садитесь, – Неистовый Эд одним движением влил в себя стакан подозрительно мутного пойла, – и выкладывайте!

Но при первых же словах брата Анри, что им нужно как можно быстрее добраться до Англии, моряк взбесился и принялся орать так, что содержатель малопочтенного заведения укрылся за стойкой, а прочие посетители благоразумно удалились.

– То есть ты попросту боишься? – уточнил брат Андре, который, похоже, начинал злиться.

– Я тебя своими руками придушу! – вытаращив пьяные глаза, рявкнул неистовый Эд. – Если еще услышу такое…

– Тихо! – де Лапалисс властно поднял руку, и капитан, к большому удивлению Робера, заткнулся. – Признавайся, Эд, сколько ты задолжал ломбардцам[200]? Прежде чем идти к тебе, я выяснил, что ты весь в долгах, точно паук в паутине…

Всю воинственность Неистового Эда словно ветром сдуло. Он даже вроде чуть протрезвел.

– Сколько должен, сколько должен, – пробурчал капитан. – Двадцать турских ливров…

– Немало, – покачал головой брат Анри. – Но если ты довезешь нас до Англии, то я выплачу тебе эту сумму сразу же, как мы высадимся на берег.

– Вранье, – без особой убежденности буркнул моряк.

– Надеюсь, ты сказал это без желания оскорбить, – мягко проговорил брат Анри, – для рыцаря Ордена ложь – один из страшнейших грехов…

– Тогда чего я здесь сижу? – Эд вскочил. – Сколько вас, два десятка плюс лошади? Грузиться начнем завтра после обедни, а отплывем, с Божьей помощью, – тут Эд перекрестился, – послезавтра с восходом… Никакой шторм не остановит меня, если на кону стоят долги!

– Очень хорошо, – де Лапалисс тоже поднялся из-за стола. – Надеюсь, что вы нас не подведете, капитан…

Когда выбрались на улицу, Робер обнаружил, что на лицах его спутников написано одинаковое выражение – величайшего отвращения.

– Что они там пьют? – вопросил брат Андре, болезненно кривясь. – У меня от этого запаха голова заболела!

– Придется лечиться, – усмехнулся брат Анри. Он явно был доволен. – И для этого выпить настоящего бордосского вина…

– Пойдем ближе к центру города, где есть хорошие трактиры, – оживился бургундец.

Вскоре они уже сидели за чистым столом в хорошо освещенном зале, а вокруг суетился хозяин, всем видом выражающий счастье оттого, что к нему заглянули столь почтенные господа.

– Что вам будет угодно, мессены, что вам будет угодно, – бормотал он, улыбаясь от уха до уха. – Ваше желание для нас закон…

Брат Анри, единственный, коему по должности полагались деньги, не скупился, и вскоре стол заполнился разнообразными яствами. Но венцом всему стали три запотевших кувшина, наполненных, по словам хозяина, из бочек в подвале…

– Не врет, во имя господа, – сказал брат Андре, пригубив из кружки, – отличное вино.

– Несомненно, – подтвердил брат Анри.

Робер молчал. Для него, выросшего в Нормандии, все, сделанное из винограда, было примерно одинаковым. Что-то чуть слаще, что-то чуть кислее, но все равно самым лучшим напитком на свете оставался кальвадос[201]…

После нескольких кружек глаза достойных рыцарей заблестели, лица покраснели, а речь сделалась чуть более громкой. Со смехом они вспоминали занятную историю, случившуюся в Святой Земле чуть ли не десять лет назад…

– Брат Анри, – подал голос Робер в ту паузу, когда собеседники наполняли кружки в очередной раз, – почему простые люди здесь, во Франции, так плохо думают об Ордене? Даже есть пословица "пьет, как тамплиер". Ведь нельзя сказать, что наш монастырь – сборище пьяниц?

– Ты забыл еще упомянуть поговорку "ругается, как тамплиер", – тяжелым голосом сказал де Лапалисс. – Есть и такая!

Рука его, держащая кувшин, не дрогнула, и вино продолжало с тонким плеском литься в кружку. Лишь поставив опустевшую посудину на стол, брат Анри продолжил отвечать.

– Все просто, – проговорил он, – большинство из тех, кто живут здесь, никогда не видели и не увидят ратные тяготы, в которых мы пребываем в Леванте или Испании. Ведь в Кастилии, Арагоне или Иерусалиме, где нас хорошо знают, отношение к Ордену совсем другое. Не так ли?

Робер кивнул.

– Кроме того, ты знаешь, для чего нужна тайна капитула, но те, кто в Ордене не состоит, могут о ее назначении лишь догадываться. А люди, которые ничего не знают, склонны выдумывать, – тон командора был серьезен, – что мы на своих собраниях предаемся оргиям, и чуть ли не поклоняемся демонам…

– Избави нас от такого Пречистая Дева! – брат Андре перекрестился.

Робер последовал его примеру.

– Кроме того, люди падки на дурное, точно так же, как сороки на блестящее, – продолжил брат Анри. – В Европе дисциплина не так строга, как в тех странах, где Орден воюет, и некоторые недостойные братья могут действительно вести себя неподобающим образом. Но какой-нибудь простолюдин, увидев рыцаря в белом одеянии с алым крестом, упившегося вина или ругающегося почище, чем наш капитан, тут же начинает болтать, что все до одного в Ордене только и делают, что пьют и богохульствуют.