Читать книгу - "Сердце крейсера - Галина Гончарова"

Выпрямилась. Тряхнула волосами…

Интаро кашлянул, обращая на себя внимание.

— Да?

— Ты закончила?

Аврора кивнула. Опустила крышку гроба. И сделала шаг назад.

— Надо поспать. Завтра тяжелый день.

— Да.

Аврора прошла мимо него, как мимо дерева. Даже не дотронулась. Интаро обдало запахом свежести. И он еще раз подумал, что завтра вечером… после похорон и оглашения завещания.

Так было принято в НОПАШ.

В конце концов, все, кто заинтересован в завещании, будут на похоронах. Потом все пойдут на поминки, а заинтересованные лица — ненадолго в кабинет. Там нотариус огласит волю покойного.

А вечером…

Вечером Интаро сотрет с ее лица эту гримасу безразличия!

Аврора лежала в кровати. Смотрела через окно на звезды. И думала, что до эвакуации у нее есть еще одно незаконченное дело.

Она должна найти и убить Алиента Видрасё. Можно не слишком мучительно. И обязательно своими руками.

Круг замкнулся. Но Аврора знала, что не должна оставить Карлайла неотомщенным.

Жестокий, старый, больной…

И все же, все же…

Девушка не знала, что это сказывался голос крови.

Эрасмиус задавал привязку по крови на себя. Но ведь часть крови была и Иридины. И… неожиданно отозвалась.

Аврора приняла Карлайла Видрасё как своего. И готова была мстить за его смерть.

Кровь — она ведь от двух родителей… а люди не боги. Даже Эрасмиус Гризмер не смог предусмотреть всего.

Аврора лежала на кровати, глядела в звездное небо и думала, что у жизни странное чувство юмора. Жестокое, страшное, но справедливое.

И после просмотра записи она уверилась в этом еще больше.

Прощай, Карлайл Видрасё…

Похороны она почти не запомнила. То есть разум привычно фиксировал происходящее, тело двигалось, она что-то говорила, принимала соболезнования, в том числе и от президента НОПАШ, и от сенаторов, а внутри было что-то подозрительно похожее на боль.

Аврора не осознавала, что это замолчавший голос крови. Карлайл умер — и от нее словно оторвали кусок.

Она никогда еще не теряла близких…

Откуда это?..

Я смерти никогда в лицо не видел.

Я убивал. Но не возненавидел…

Держись, девочка…

Она смотрела, как исчезает в пламени гроб с телом, как закрывают заслонку, слышала музыку… кажется, Интаро поддерживал ее под локоть. А девушка думала, что полжизни бы отдала за Рона. Чтобы он хоть на миг оказался рядом, улыбнулся, блеснул синими глазами: «Мы живы, малышка, мы еще живы! Ты ведь не плачешь, правда, Ледяной Навигатор?»

Аврора помотала головой — и, только слизнув солоноватую капельку с губы, поняла, что действительно плачет.

Она терпела, когда урну с пеплом замуровывали в стену семейного склепа. Терпела, когда пришлось покидать кладбище под прицелом камер инферов. Она даже никого не убила. Хотя очень тянуло.

Ее терпение иссякло в доме, где она на пять минут покинула всех, заперлась в туалете и принялась жадными глотками пить воду из-под крана, наплевав на косметику.

В черную дыру все!

Она тоже живая!

Впрочем, из дамской комнаты она вышла абсолютно спокойная и равнодушная. И с таким же видом проследовала в кабинет.

Там ее уже ждали.

Нотариус.

Интаро Висен.

Пять человек, которых она не знала.

Нотариус бросил на нее взгляд и кивнул.

— Все. Можем начинать.

Аврора уселась на диван. Ей было плевать на завещание. Но… не устраивать же скандал? Карлайл умер, но игра продолжается.

Нотариус прокашлялся. Вскрыл конверт.

— Я, Карлайл Анадиомен Видрасё, находясь в здравом уме и твердой памяти… Моей троюродной сестре, Мелинде Кристал Дженкс я оставляю принадлежащие мне рудники на Атормее-2 и любимый ею гарнитур с земными сапфирами…

Толстая тетка прикладывает платочек к сухим глазам, в которых прыгают циферки…

— …Моему племяннику Тарсу Дженксу я оставляю двести тысяч галактов…

Такой же полноватый парень расплывается в довольной улыбке и поспешно возвращает скорбное выражение на лицо.

— …Моему дворецкому Леригу Радесу я оставляю пятьдесят тысяч галактов…

Пожилой мужчина сморкается в платок, никого не стесняясь.

— …Моей экономке Фелисии Графе я оставляю пятьдесят тысяч галактов…

Вторая тетка плачет от души. Кажется, она была привязана к Карлайлу? Не важно. Уже ничего не важно…

— …Моей племяннице по линии бабушки со стороны отца, Дамарис Винарт, я оставляю своих скаковых лошадей, а также сумму пятьсот тысяч галактов, которая будет положена на счет и должна расходоваться только на содержание конюшен…

Миниатюрная брюнетка не выглядит расстроенной. Наоборот.

Аврора напрягает память и вспоминает. Дамарис Винарт — крупнейшая коннозаводчица на планете. Славится на весь НОПАШ. Но денег много не бывает. И лошадей тоже.

— …Моей внучке Авроре Иридине Вайндграсс, в настоящее время — Висен, я оставляю все, что мне принадлежит. С тем условием, чтобы она выделяла деньги на лечение своего дяди, Алиента Видрасё. Если же упомянутая Аврора не сможет по каким-либо причинам вступить в права наследования — все деньги переходят к ее детям, в случае если будет доказано их генетическое родство с ней и со мной.

Аврора едва не фыркнула. Ну да. Деньги — ей. А если она не может стать наследницей — ее детям.

Длинный список имущества, земли, счета, акции Интаро слушает как песню… Перебьется. Точно перебьется.

— …До достижения оными совершеннолетия деньгами будет распоряжаться комиссия…

И имена… теперь это не важно. Совсем не важно. Интаро выглядит как обожравшийся сметаны кот.

— …Моему зятю Интаро Висену я оставляю ровно один галакт, с пожеланием помнить старую поговорку: «Повадился кувшин по воду ходить, там ему и голову сложить».

Аврора невольно рассмеялась. Интаро словно пыльным мешком из-за угла прибили. Нотариус покосился неодобрительно, и она взяла себя в руки. Хотя это было сложно.

Карлайл, гад такой!

Так и поверишь, что родственники!

Интаро кипел от гнева, но старался сохранить лицо.

Стерва, сволочь, гадина!!! Нет, это же надо! Один галакт и издевательское пожелание.

Чтоб ты сдох!

Хотя ты и так сдох, старый мерзавец!