Читать книгу - "Поле битвы - Алексей Бергман"

Месяцами копившиеся слезы вновь потекли из глаз беглянки. От усталости Даяна едва передвигала ноги, и слезы тихо капали на плащ, стекая с пыльных щек.

— Нельзя же так, дорогая моя, — ворчал профессор. — Вы беременны, вы должны думать о своем будущем ребенке…

Под тихий бубнящий голос профессора Даяна приняла молчаливую помощь его ученика и, едва сняв ботинки и плащ, рухнула в постель. Проход через атмосферу в раскаленном, пылающем, словно метеорит, корабле, подводное путешествие в капсуле — ее пришлось отправить обратно в океан и затопить — вымотали бы Даяну, даже не будь она на восьмом месяце беременности. Только разговоры с сыном и присутствие видимо беспечного кота помогали ей стравиться с последним отрезком дороги, растянувшейся на месяцы. Если бы не отдых в анабиозе, вряд ли она вообще бы справилась с этим кошмаром.

Сын перестал разговаривать, едва Даяна приблизилась к дому профессора, он спрятался внутри ее и пока не решался выдать своих способностей. Даяна провалилась в страшный, наполненный видениями сон. Ей снилось, что она сидит в капитанском кресле аварийного бота, корпус яхты корежится и плавится, и огонь, медленно пожирая приборы, добирается до нее…

Проснулась леди уже под вечер. И первое, что увидела, открыв глаза, — Кавалера, безмятежно свернувшегося клубком в ее ногах.

— Как ты сюда пробрался, негодник?!

Кавалер раскрыл в зевке зубастую пасть и дернул усами, на манер человека, поводящего плечами, — а что тут такого-то? Ну, пробрался, ну, поспать зашел… окна-то открыты, не тюрьма…

— Брысь под стол!

Кот спрыгнул с кровати и, сев в углу (именно под угловым столиком, как и приказала хозяйка), принялся намывать морду круглой лапой в бежевом носочке.

Даяна увидела, что на этом столике стоит чашка с напитком и брусок какой-то розовой с белыми прожилками выпечки, а рядом на стуле висит чистый домашний наряд и дверь в санкабину чуть-чуть приоткрыта.

Минут через десять умывшаяся и посвежевшая путница спустилась на первый этаж дома в центральный зал-кабинет. Даяна видела только две комнаты жилища профессора и не очень удивилась бы, узнав, что спальня, куда положили гостью, оказалась единственным помещением, не приспособленным для работы ученых мужей. Какая-то аппаратура, подставки для информационных полей и панели с освещенными дисплеями занимали основную площадь дома. Какие-то блоки и разнообразные технические устройства стояли вдоль стен коридоров и комнат, что-то свисало с потолка, центральную часть зала занимало нечто отдаленно напоминающее рабочий стол лорда Геспарда. Профессор Нергунт-о-Лавит сидел у стола в неудобном, на взгляд Даяны, кресле, оплетая его ножки своими лодыжками. Кресло гарха мало соответствовало земным понятиям об удобстве, жители планеты Гарита много путешествовали по океанам своей земли, и привычку фиксировать тело на сиденьях с помощью ног привозили и на другие миры.

Даяна вышла вперед и молча остановилась перед работающим ученым. Нергунт-о-Лавит бросил на леди косой взгляд, закончил какие-то вычисления и сел прямо, глядя на Даяну без всякого дружелюбия.

— Вы назвались леди Геспард. Это ваше имя?

— Да. Меня зовут Даяна Геспард.

— Хорошо, — сказал профессор, и гостья подумала, что у этого слова в переводе с общегалактического языка есть множество синонимов. Каждое слово имело свой аналог: во всех языках имелись термины, обозначающие одежду, конкретные атмосферные явления, предметы обихода, схожие по предназначению. Для удобства общения каждый житель галактик автоматически переводил для себя такие понятия, как «час», «год», «человек», «личность», скорость передвижения, денежные единицы и многое другое, дабы не смущать свой разум чужеродными названиями. Один виток родной планеты вокруг оси называется на твоем языке — день. А вот если речь идет об исчислении его продолжительности, тут каждый оперирует своими понятиями.

Со словами, несущими эмоциональную окраску, дело обстояло намного запутаннее. То, что для гарха «хорошо» и несет радость, для леди Геспард может означать предвестие изгнания. И смерти.

— Вы отдохнули? — после длительного молчания спросил профессор.

Даяна не чувствовала ментальных прикосновений к своему мозгу. Ни один гарх никогда не полезет в чужие мысли без приглашения. Когда Даяна только появилась в доме Нергунт-о-Лавита, ученый лишь послал гостье мысленное приветствие, он хотел убедиться, прежде чем увидит гостью, что она не ментал. Не путешественница, которую ему придется выдать властям Фантары. Когда гостья с Мира Тихих оказалась не способной к ментальному общению, Нергунт-о-Лавит тут же перешел на вербальное общение.

— Спасибо, я отдохнула, и я сыта. — Даяна все так же столбом стояла напротив профессора. Сесть ей пока не предложили.

Впрочем, остаться в своем доме ученый не предложил ей тем более. Пожевав губами и слегка собрав кустистые брови у переносицы, Нергунт-о-Лавит сказал:

— У вас интересные мозговые эманации, леди Геспард. Их невозможно классифицировать, и это ставит меня в тупик. Впервые. — И тут Даяна ощутила легкое ментальное прикосновение: — Кто вы, леди Геспард?

— За этим я пришла к вам, профессор Нергунт-о-Лавит, — сказала леди и оглянулась.

Профессор неловко поежился и, словно бы смущаясь, произнес:

— Мой ученик Нарунг-а-Вальтим ушел в информаторий университета. У нас образовался некоторый недостаток данных, и Ларинт…

— Спасибо, — кивком Даяна прервала неумело оправдывающегося профессора. Даже невинная и неловкая полуправда была для честнейшего гарха мукой. Профессор выполнил просьбу гостьи, отослал ученика, но не хотел признаваться в этой слабости даже перед собой. — Позволите мне подойти к вам и прикоснуться?

Несколько удивленный, профессор пожал плечами и отодвинулся от стола, подпуская Даяну к себе. Леди встала рядом и, прикрыв глаза, дотронулась до ученого.

То, что произошло дальше, очень напомнило беглянке реакцию на ее прикосновение советника Кырбала. Едва ладонь Даяны легла на плечо профессора, сын-легис перестал скрываться, выступил вперед, и выражение лица Нергунт-о-Лавита в точности повторило очередность чувств Говида: сначала на лице профессора проступило, выделилось безграничное удивление, и дальше — ужас. Столь же беспредельный и всеобъемлющий.

Но то, что напугало советника Кырбала, профессора гарха ударило еще сильнее. Сам факт существования нерожденного телепата такой мощности и уровня накладывался на убийственное обстоятельство — наличие высшей скрытой власти в галактиках.

Легис открыл перед профессором многие тайны, Нергунт-о-Лавит узнал, кто определил судьбу его народа, кто обрек расы менталов на уничтожение… Машина… приказала уничтожить людей…

Ментальный контакт нерожденного легиса и ученого гарха длился дольше, чем между двумя братьями. И все же он был настолько быстрым, что леди Геспард улавливала только эмоции. Информация вливалась в Нергунт-о-Лавита мощным потоком, но не добавляла ему силы, а как раз наоборот — истощала. Когда леди убрала свою руку, профессор показался ей таким изможденным, словно легис вытянул из него все жизненные соки, выбрал их, опустошил и позволил — отпустить.