Читать книгу - "Трон Дураков - Адриан Коул"

— Будет сделано, — отозвался тот же голос.

— Подождите! — воскликнула Теннебриель, увидев, что твари уже собрались вернуться в родную стихию. Те задержались на мелководье.

— Чего еще ты хочешь? — спросила Улларга.

Девушка давно уже чувствовала, что события происходят как-то слишком быстро, слишком гладко. У нее возникло подозрение, что кто-то, возможно Улларга, манипулирует ею. Она не могла этого допустить: если кто и мог контролировать ситуацию, так это она.

— Знают ли эти твари, где сейчас Первый Меч?

Водяные снова зашушукались, но ничего не ответили.

— Что тебе еще от него нужно? Поиграла, и хватит! — напустилась на свою воспитанницу старуха. Глаза ее сверкали невиданным прежде гневом и ожесточением. Да как она смеет говорить о Кромалехе так, будто тот всего лишь игрушка, как у нее язык поворачивается сводить все, что было между ними, до простого ублажения плоти!

— Он верен мне, — парировала девушка, сдерживая, однако, свои истинные эмоции. — Я не позволю причинить ему вред. Если ваш хозяин хочет союза со мной, — обратилась она к водяным тварям, — то одной головы Оттемара Римуна мало. Пусть еще проследит за тем, чтобы Кромалех вернулся домой целым и невредимым. Он отправился на поиски наследника. Приведите его обратно.

— Это что, необходимо? — окрысилась Улларга. Тут девушка, не сдерживаясь, обрушила на нее весь свой гнев:

— Да! Если с его головы упадет хотя бы один волос, моя месть будет беспощадна. Заруби это себе на носу, Улларга. Я высоко ценю твою верность мне, так почему же я не должна столь же высоко ставить верность Кромалеха?

Старуха кивнула изикленам:

— Хорошо. Делайте, как она велит.

Не успели женщины оглянуться, как твари уже скрылись под водой. Улларга жестом показала Теннебриель, чтобы та поднималась.

— Глупо с твоей стороны связывать себя по рукам и ногам этим Кромалехом, — ворчала она на ходу. — Он честолюбив. Скоро власти над одними Убийцами ему покажется мало.

«Глупо! И она смеет говорить мне такие вещи! — мысленно ужаснулась Теннебриель. — Кто бы мог подумать, что дело дойдет до этого».

— Я же сказала, он мне верен, — холодно произнесла девушка вслух. Смотри, чтобы и о тебе я впредь могла говорить то же самое.

Улларга ответила ей подозрительным, почти наглым взглядом, и девушка вновь почувствовала, что ее старой служанкой овладело какое-то зло, которое никогда не проявляло себя прежде. Вдруг старуха развернулась и с поразительной для ее лет легкостью понеслась вверх по лестнице. Теннебриель пошла за ней, то и дело бросая опасливый взгляд назад, во тьму, и напряженно обдумывая события последнего часа. «Что же на самом деле известно Улларге?» — спрашивала себя девушка, сверля взглядом спину служанки. Неужели служанка хоронилась по углам и подслушивала все их разговоры с Кромалехом? Невозможно. Но теперь уже ни в чем нельзя было быть уверенной — слух у старухи оказался куда острее, чем предполагал ее возраст. Кому же она на самом деле служит? Кромалеха она явно не любит, даже презирает, и что может помешать ей потихоньку ускользнуть вниз, поговорить с этими отвратительными водными тварями и отменить ее, Теннебриель, приказ? При одной мысли о смерти Кромалеха ей стало так страшно, что она даже перестала дышать. «Что же я наделала! Я то и дело посылала его с разными поручениями, как будто так и надо, но если я завоюю трон, а его не будет рядом, то зачем мне тогда это все?»

Чем дольше она об этом думала, тем сильнее укреплялась в мысли, что Улларга представляет серьезную угрозу. Прежде старуха никогда не вмешивалась в ее дела, но, если этот странный союз с севером принесет плоды, она станет еще более опасной. Зная о ее связи с Кромалехом, она будет помыкать ею, угрожая пойти к Эвкору Эпте и все ему рассказать.

Они уже достигли того места, где лабиринт подземных ходов вливался в систему коридоров нижней части башни, когда Теннебриель почувствовала, как мир завертелся вокруг нее волчком. Информацию, посланную этому северному властелину, уже не остановить. Оттемар умрет, а Кромалех вернется домой целым и невредимым. Единственным препятствием на пути к этому может быть старуха. Значит, ее надо устранить. Посадить под стражу? А может, убить? Эта мысль, будто продиктованная извне какой-то темной силой, ужаснула Теннебриель. Девушка поспешила выбросить ее из головы.

Старуха, шедшая впереди, вдруг запнулась, словно подслушав ее мысли, и едва не уронила факел в пропасть, над которой висела лестница. С громким проклятием она ухватила лучину за самый кончик и позвала на помощь. Теннебриель не задумываясь наклонилась над ней и протянула руку. Пальцы старухи тут же сомкнулись на ее запястье, и девушка ощутила угрозу. Сколько она себя помнила, эти самые пальцы ласкали ее, одевали, помогали причесываться, но сейчас они были не такие, как всегда, — жесткие, холодные, чужие. Как только Теннебриель это осознала, лицо Улларги переменилось: глаза вспыхнули и превратились в две черные дыры на гладкой, лишенной всяких черт маске. Морщины и складки, естественные на лице пожилого человека, исчезли, точно кто-то собрал кожу на ее затылке в кулак и натянул, как шкуру барабана. Из раскрытого рта вырвался вой то ли боли, то ли злобы.

Меж тем пальцы все крепче и крепче сжимались вокруг запястья Теннебриель, и девушка почувствовала, что просто так ей не вырваться. Слепой взгляд черных провалов, зиявших на незавершенном лице, лишал девушку воли, но она, собрав в кулак последние остатки самообладания, выхватила из-за пояса кинжал и вогнала его в горло старухе по самую рукоятку. Рот Улларги распялился во всю ширь, словно пытаясь поглотить девушку в предсмертном усилии, из него вырвался крик бессильной ярости. Полные злобы и ненависти глаза по-прежнему не отпускали. Кровь потоком хлестала из раны, но старая карга упорно продолжала цепляться за девушку руками. Тогда Теннебриель схватила со ступенек горящий факел и ткнула им в державшую ее руку. Улларга завизжала, выпустила запястье и тут же попыталась ухватить ее за лодыжку. Нож все еще торчал у нее из горла.

Девушка вновь замахнулась факелом, на этот раз ударив Улларгу прямо в лицо, и та, выпустив ее ногу, с воем полетела в пропасть. Теннебриель была уверена, что если нож не смог прикончить ее, то это наверняка сделают острые камни на дне пропасти.

Девушка отпрянула от края обрыва. Ее трясло с головы до ног и слегка тошнило. Она села на ступеньки и отдышалась. Улларга. Что же такое с ней случилось? Эта тварь — наверняка это была не она. Теннебриель сжалась в комочек, изо всех сил стараясь удержать слезы раскаяния. «Улларга! Что я натворила? Я должна была спасти тебя от этого ужаса».

С усилием девушка встала на ноги. И все же она только что истребила что-то мерзкое. Но что? Наемника той самой северной державы? Может быть, и к лучшему, что Улларга умерла, по крайней мере, теперь она свободна. И Теннебриель опрометью кинулась вверх по лестнице, торопясь попасть в свою комнату. Там она бросилась в воду, чтобы смыть с себя грязь, которая, как ей казалось, пристала к ней за эту ночь. Отмываясь, она продолжала представлять себе враждебную северную страну и опасности, которые та могла таить для ее возлюбленного.