Читать книгу - "Король-Беда и Красная Ведьма - Наталия Ипатова"

Есть тысячи причин ненавидеть войну, не желать ее и избегать участия в ней, и все они вполне обоснованны. Но если у тебя находится хотя бы одна-единственная причина участвовать в ней, ты не только обернуться — глазом моргнуть не успеешь, как окажется, что ты влип в это дело по уши, увязил коготок и оказался в котле бурлящих вокруг тебя жизни и смерти. И может случиться так, что ты даже начнешь получать от этого определенного рода удовольствие. Так было и с Арантой.

Едва только весна разлилась теплыми ручьями по улицам Быка, Рэндалл вывел армию в поле и сам со своей свитой выехал из замка, который тут же начали готовить к приезду королевы и принцессы. Причина, по которой была необходима встреча Рэндалла Баккара с его королевой; была проста, буквально каждому очевидна и вовсе не романтична. Дочери не наследовали престол, и прежде, чем ввязываться в очередную сезонную кампанию, ему следовало сделать с Веноной Сарианой еще одну попытку обзавестись наследником мужского пола. Жена и двухлетняя дочь короля следовали за армией в отдалении и размещались только в тщательно зачищенных городах, окруженные всем видимым почетом, и встречались с главой своей семьи лишь изредка, когда тому благоприятствовали обстоятельства и при наличии у Рэндалла свободного времени.

Это последнее обстоятельство было для Веноны Сарианы роковым, потому что свободного времени королю не хватало всегда, а когда он все-таки выкраивал минутку, то расходовал ее по своему усмотрению, и не королева шла в его списке приоритетной строкой. Имя короля народное сознание прочно связывало с Красной Ведьмой.

Были, собственно, женщины и до нее, но когда Рэндалл за руку ввел ее в свой военный Совет, разом вспомнили коня-сенатора Калигулы и «любишь меня, люби и мою собаку» и пришли к заключению, что на этот раз у короля прилично поехала крыша и что, ясное дело, не обошлось без магии, потому что — а как же иначе? Жест этот, разумеется, военачальники из дворян расценили как прямое оскорбление их патрицианской и мужской чести, и хотя никто из них не высказался против ни словом, выражения их лиц, интонации и холодная безразличная вежливость были того сорта, что весь Совет Аранта просидела словно на раскаленных углях, и непременно выскочила бы за дверь, когда бы Рэндалл не удерживал ее под столом за руку все время, весьма болезненно и чутко реагируя на ее попытки освободиться.

— Сиди, молчи и слушай. Я хочу, чтобы ты разбиралась в деле, за которое берешься. Услужливый дурак — опаснее врага.

И она покорно сидела, слушала и молчала, пренебрегая их холодным презрением и утешаясь тем, что составляла себе черный список личных врагов, время от времени меняя местами его строки и черпая отдохновение в быстрой и негромкой, будто ручей, речи своего короля. Он всегда открыт был для нее, предлагая черпать сколько угодно из источника своих знаний и опыта, словно говоря, что это — так, а то — этак.

Она могла обратиться к нему посреди любого самого важного дела, и он ответил бы ей, игнорируя прочих. И постепенно они привыкли к ней, как к мебели, и будто само собой разумеющимся стало то, что, принимая любое решение, король глазами ищет ее глаза и в его глазах, обращенных к ней, всегда живет улыбка. Ей в голову не приходило, будто она получает то, что ей не причитается.

Со всеми подряд он не фамильярничал. Давно минуло время, когда мальчик-король сбивался с ног, ища того, кто звал бы его по имени. Сейчас желающих стало хоть отбавляй, и он сделался разборчив. И, кстати, рано или поздно, но народ уразумел, что в присутствии Красной Ведьмы король удерживается от солдафонства в речах, как и то, что само это солдафонство было не более чем маской, как любая маска, недостойной того, чтобы носить ее в присутствии истинно близких. Это добавило ей не столько популярности, сколько уважения.

После того как лопнул ее пузырь, она с непривычки ощущала все мучительно остро: любой шепот был для нее как громкий крик, прикосновение холодного влажного камня она чувствовала, стоя от стены на расстоянии пяти шагов. Солнечный луч был как шпага, злое слово — как свистнувшая мимо уха стрела. Брызги холодной воды на ручье касались кожи, как брызги раскаленного металла. Она читала по лицам в душах, и то, что она там видела, ничуть ее не утешало, Люди думали невыносимо громко. Рэндалл был солнцем, и она словно внезапно оказалась на ярком свету и не могла укрыться в тень. Жизнь ее наполнилась.

Венона Сариана и двор въехали в освобожденный для них замок, и событие сие не отложилось в памяти Аранты буквально ничем, кроме суматохи. Сама она следовала за королем, хотя вернее будет сказать — за армией, потому что самому Рэндаллу ничего не стоило взять и мотнуться туда-сюда миль на десять — двадцать в сторону, никого, в том числе и ее, не спросись. Он был свободная птица, насколько мог себе это позволить.