Читать книгу - "Королевства Ночи - Аллан Коул"

Все речные жители имеют склонность размышлять о начале и конце сущего. Мы сидим по берегам наших рек и наблюдаем за бесконечными причаливаниями и отчаливаниями и задумываемся, не принять ли и нам участие в этом процессе. Некоторые доходят до того, что становятся бродягами, вечно ищущими смысл всего на свете, а иногда и похваляющимися тем, что даже нашли это. Подобное детское желание прославиться позволяет на короткий миг забыть о том, что ты обычный жалкий смертный, и вместо этого представить себя надменной и вечно существующей горой, взирающей на все свысока. Я и сам несколько раз за свою жизнь испытывал такие мгновения. И они никогда не приедаются. И теперь, когда мы оказались в этом громадном озере, откуда, как позднее выяснилось, брала начало река, часть меня настороженно принюхивалась, не пахнет ли новыми опасностями, а другая часть вдыхала пьянящий воздух открытия — ведь старейшины, должно быть, царствовали здесь тысячелетиями, и я первым из Ориссы добрался досюда.

Озеро было огромным, как море. Карта Джанелы говорила, что нам следовало пересечь его и добраться до противоположного восточного берега, которого отсюда почти не было видно. Над холодными водами клубился туман, но они уже сверкали под яркими лучами восходящего солнца, придавая сходство озеру с магическим зеркалом. В это время года у берега было мелко, и водоросли расстилались по поверхности. Лилии с плавающими листьями размерами с большую тарелку вовсю цвели, наполняя воздух благоуханием. Тут и там метались, трепеща крылышками, сказочных расцветок стрекозы, а птицы с изумрудным оперением ростом по пояс человеку бродили в воде на тонких голенастых ногах и длинными розовыми клювами как кинжалами втыкались в воду, отыскивая пищу среди лилий.

Слабый бриз доносил прохладный влажный запах папоротников, разросшихся под удивительно прямыми и высокими деревьями, устремленными к небу. Пушистые облака придавали всей картине такой безмятежный вид, словно в этом краю абсолютно всем было жить просто, хорошо и радостно.

Из этого озера и вытекала река, по всем берегам которой когда-то цвела жизнь многочисленного населения. После зимних холодов снег в горах начинал таять, к озеру устремлялись гремящие потоки и бесчисленные ручейки, неудержимые в своих узких берегах, и наполнялось озеро, и река несла воды вниз через все земли, которые мы миновали, и впадала в море. В эпохи процветания в это время года в деревнях и городах люди, должно быть, устраивали праздники, благодаря богов за их милость; звучала музыка, целовались влюбленные, и болтливые старушки покачивали головами, наблюдая за происходящим.

Я улыбнулся нахлынувшим ярким видениям, выглядевшим, как мои собственные воспоминания, почувствовал себя их участником в те времена, когда я был молод, когда кровь еще во мне играла, как вода в горных ручьях, а вокруг было полно девиц, готовых развлекаться вволю, давая повод посудачить старушкам.

— Что тебя так позабавило, Амальрик? — спросила Джанела. Когда я рассказал ей, она улыбнулась и заметила:

— А ты уверен, что эти годы для тебя уже безвозвратно потеряны, а, друг мой?

Я почувствовал, как вспыхнули мои щеки, а она, увидев это, совсем развеселилась. Я не мог отрицать, что здорово изменился с тех пор, когда она впервые увидела меня на моей вилле. Я стал сильнее, гибче, руки и ноги обросли новыми мышцами, талия сузилась, пропала одышка. Старческая сутулость исчезла, и я вновь приобрел стройность; шаг мой стал увереннее. Я не нуждался в зеркале, чтобы понять, как исчезают с лица приметы пожилого возраста, или почувствовать, что мои седые локоны сменились на пылающие рыжим огнем пряди. И лишь иногда, поймав удивленный взгляд товарища по путешествию, я понимал, что выгляжу как человек, которому под сорок, а не как старик, проживший почти семьдесят лет.

Однако никто вслух не высказывал своего удивления. Поначалу меня это поражало не менее, чем таинственные изменения в моем организме. Но позднее я понял, что все считали происходящее лишь еще одной гранью того таинства, что называется Амальриком Антеро, тем таинством, что на их глазах шло, ведя за собой остальных к очередному невероятному открытию.

Но вместе с радостью от омоложения я, услыхав напоминание Джанелы об изменении моей внешности, почувствовал печаль. Годы забрали моих друзей и мою любимую Омери. Почему же меня ждет иная судьба? А если и ждет, то я вовсе не был уверен — благословение это божье или проклятие? Иногда я ощущал себя чужаком среди товарищей, иностранцем, рядящимся не в свое платье. Их мысли и разговоры говорили об их настоящей молодости, которой свойственны безрассудность и вера в чудеса.

— Что происходит со мной, Джанела? — спросил я. Она успокаивающе положила руку мне на запястье.

— Не уверена, но я не думаю, что эти изменения — плод деятельности черной магии, — сказала она.

Я посмотрел на нее, удивляясь, как она могла догадаться о моих самых мрачных мыслях.

— Я слышала о людях, постаревших раньше времени; о колдуньях, превратившихся за ночь в старух, а через день ничего не оставивших после себя, кроме клока волос да горстки праха. Но я никогда не слыхала о том, чтобы время можно было повернуть вспять, хоть это и является заветной мечтой большинства магов. Все, что я могу сказать: чем ближе мы подходим к нашей цели, тем, похоже, моложе ты становишься. Хотя в последнее время этот процесс, кажется, замедлился. И я сильно сомневаюсь, что в конце концов ты превратишься в слюнявого несмышленыша, играющего своей саблей, как погремушкой.