Читать книгу - "Гавань Командора - Алексей Волков"

– И что думаешь? – Петр задает вопросы так, будто я знаю миновавшую кампанию во всех подробностях.

– Думаю, войска плохо подготовлены. – Дальше вспоминаю где-то слышанное, что ко второму походу будет создан флот, и добавляю: – И от моря крепость обязательно отрезать было надо.

– Молодец! С флотом – молодец! – Петр дружески хлопает меня по колену, однако тут же сурово сдвигает брови. – С чего решил, будто войско ни хрена не умеет?

– Хорошо подготовленные люди способны победить любого противника и в любых силах. На войне главное – умение, глазомер и дух. Солдаты должны твердо знать – разбить их нельзя. И тогда они будут творить чудеса.

– Говоришь хорошо, а сам-то умеешь? – подал голос Меншиков.

В отличие от своего государя, он явно захмелел, и в голосе чувствовались интонации уличного забияки. Показалось или нет, но Алексашка напрашивался на драку.

– Подожди. – Царь строго взглянул на приятеля и сподвижника.

– Ваше Величество, любая победа куется задолго до боя. Прежде всего – тщательной подготовкой. Умением стрелять, работать штыком, преодолевать препятствия, совершать длительные и быстрые марши. Наконец, смелостью.

Наверняка эти банальные мысли высказывали царю много раз. Да и сам он проходил воинское обучение начиная с солдата. Только два полка на огромную страну слишком мало. Стрельцы же – не регулярная армия. В последние годы они занимались больше политикой, чем совершенствованием навыков по специальности.

– По-твоему, мои солдаты боятся врага?

– Я этого не говорил. Один и тот же человек в зависимости от обстоятельств может быть и трусом, и героем. Но на войне многое решает сила духа. Может, я ошибаюсь, но мне кажется, ее в походе не хватило. Насчет умения – надо посмотреть. Я же не видел ваших войск ни на учениях, ни в бою.

– Ладно. Говоришь складно. Посмотрим, каков сам в деле будешь. Зачислю я тебя к преображенцам капитаном. Покажешь, чего ты солдатам преподать сумеешь. Можешь лейтенанта в свою роту поручиком взять, – Петр кивнул на молчаливого Ширяева. – А ты, купец, что скажешь? Что привез?

– Мы привезли некоторое количество ружей, – начал с самого главного Флейшман. – Таковых больше ни в одной армии мира нет.

– Ой ли! В чем новизна? – влез в разговор Алексашка.

– Это правда, Ваше Величество. Ружья эти называются штуцерами. Заряжаются они чуть дольше, зато стреляют дальше. И уж точность боя с обыкновенной фузеей не сравнить. У нас пара штуцеров с собой. Завтра можем продемонстрировать.

– А ты какое отношение к ним имеешь? – Петр вновь уставился на меня. Сочетание дворянина и купца казалось странным даже ему.

– Мы вместе работали, Ваше Величество, – туманно поясняю я. Без уточнений, что работой нашей был морской разбой. – Кроме того, с нами еще один офицер, один отличнейший канонир, очень хороший шкипер, двое купцов, лекарь и кое-кто из работников.

– Ладно. Тащи свои ружья. Посмотрим, каковы они.

– Темно, – напоминаю я, но царя подобное обстоятельство волнует меньше всего.

– На сколько, говоришь, попадешь? – Вдалеке преображенцы разжигают смоляные бочки, освещая мишень. Какую-то вазу, поставленную на пень.

Даже с такой подсветкой видно плоховато, однако на карту поставлено многое.

Я отхожу еще назад, прикидываю расстояние, а затем решаю рискнуть и отдаляюсь еще дальше.

Вместе со мной перемещается свора царских гостей во главе с самим царем и Алексашкой.

Петр тоже с видом знатока смотрит на еле видную вазу и покачивает головой. Попасть из гладкоствольной фузеи отсюда невозможно даже днем.

Где наша не пропадала? Да и мало ли мне доводилось стрелять в темноте вообще без всякого освещения?

Грохот выстрела нарушает ночную тишину. Где-то с возмущенным карканьем срываются вороны, а великолепная ваза разлетается на куски.

– Молодец! – Петр обнимает меня и целует в губы. Хоть не люблю подобных нежностей, однако приходится терпеть. Царь все-таки. Не оттолкнешь.

– Дай-ка я! – Петр азартно вырывает штуцер из моих рук. – Да мы всю пехоту ими вооружим! Пусть знают наших!

– Всю не получится. Штуцера сложнее в изготовлении, следовательно – дороже. – Упоминание о дороговизне чуточку сбивает спесь с царя. Казна, как водится, пуста. – Но этого и не надо. Достаточно в полках учредить специальные команды отборных стрелков. Можно даже назвать их егерями. Сиречь, охотниками.

– Егерь, – пробует Петр слово на вкус. – А что? Попробуем!

А дальше гремит выстрел…