Читать книгу - "Феникс. Возродиться из пепла - Бекки Чейз"

Толпа во внутреннем дворике постепенно редеет. Несколько стражей возвращаются для помощи в лазарет, остальные улетают из замка. Вслед за ними небеса неспешно покидает адский легион.

Наблюдая за размеренными взмахами черных крыльев, исчезающих в облаках, я ловлю себя на мысли, что нахлынувшее спокойствие обманчиво. Да, худой мир лучше доброй ссоры. Но этот мир может стать всего лишь затишьем перед бурей, если стороны не договорятся.

— Наша встреча — не последняя, — Даниил подходит к Сатане, опустив копье острием вниз.

Еще два архангела оттаскивают в сторону обезглавленное тело Визария.

— Я расскажу обо всем, что здесь произошло. Серафимы наверняка назначат слушание.

— Передай Михаилу, что я буду рад навестить небесный Град, — Сатана с ехидной ухмылкой подталкивает ногой выпавший меч Израэля.

Даниил поднимает его, и со стороны кажется, что он кланяется — очередное продуманное позерство хозяина ада.

— Вам придется покинуть небеса, — невзирая на провокацию, архангел сохраняет невозмутимое лицо. — Мы не вмешались только потому, что Создатель признал Визария падшим.

— Я получил, что хотел, — кивает Сатана. — Но и вас не должно быть в замке.

Даниил с легкостью соглашается:

— Останутся лишь стражи, как и было утверждено.

Пока они переговариваются, Люцифер приближается ко мне. Не привлекая внимания, он пересекает внутренний дворик и, не говоря ни слова, застывает рядом — взгляд устремлен на Сатану и Даниила, словно его интересует происходящее и ничего более. В сгустке энергии чувствуется знакомое напряжение, но уже без привычной злости. Скорее, смесь усталости с толикой триумфа.

— Не думала, что твой отец умеет молиться, — я первой нарушаю неловкое молчание.

— Ни разу этого не видел, даже, когда моя мать… — Люцифер осекается, понимая, что сказал лишнее.

Холодящая волна мурашек заставляет поежиться. Я рефлекторно обхватываю плечи ладонями. Неужели он хотел поделиться? Да еще и настолько личным! Мы никогда не обсуждали его мать, а в энциклопедиях, конечно же, не нашлось подробностей. И вот теперь Люцифер почти подпустил меня к себе… и снова закрылся.

— Деталей, полагаю, ждать не стоит?

Вопрос риторический, и я не надеюсь на ответ, но он следует.

— Не здесь и не сейчас.

У меня округляются глаза. То есть в перспективе Люцифер все-таки готов рассказать о семье?

Я знаю, что нельзя подначивать, но смена его настроения так и подталкивает к дерзким выпадам. 

— Даже не станешь торговаться? «Когда ты получишь крылья демона» или «Сначала покажи лучший результат на экзамене».

От моих поддразниваний уголки его губ едва заметно приподнимаются.

— Не нарывайся, Райли.

За этот беззлобный тон я готова умереть. Если бы не толпа свидетелей, я бы давно обняла Люцифера. Чертов запрет Близости! Ни прижаться, ни поцеловать, ни сказать о том, что может показаться недозволенным.

Провокация — не альтернатива нежности, но это все, что я могу сделать без опаски.

— У меня есть имя.

Он снова сдерживает улыбку:

— Я помню, необращенная.

— А кажется, что забыл.

Не меняясь в лице, Люцифер скрещивает руки на груди и наклоняется ко мне:

— Доиграешься, Э-ве-лин.

Три слога учащают сердечный ритм. Вожделение — привычный грех, когда Люцифер рядом. Я стискиваю кулаки, чтобы не потянуться его к руке. За этим неизменно последует большее. А нам нельзя. Нельзя!

Господи, как же я хочу до него дотронуться!

От переполняющего желания я готова закричать. Пальцы дрожат, дыхание сбивается. Я не вижу и не слышу ничего вокруг. В сочетании с невозможностью прикоснуться близость невыносима. Почти болезненна.

Почувствовав мое волнение, Люцифер ухмыляется и шепчет:

— Вечером не закрывай окно.

И уходит также медленно, как и появился, оставляя меня изнывать от предвкушения.