Читать книгу - "Гроза над озером - Оксана Зиентек"

А чтобы не удумал ты чего непотребного, знай, что другого мужа мне не надобно. А буде придет чужак на мою землю, путь с оглядкой ходит, отец мой — князь — землю эту для меня заклинал, не примет она кого-попало.

С поклоном, княжна лужицкая Гримница, дочь Мешкова, жена Арне, что с берегов Эсте-реки."

— Ну, что скажешь? — Спросил король, протягивая письмо секретарю. А сам сел, подперев подбородок руками и почти с умилением глядя, как постепенно поднимаются вверх густые брови верного помощника.

— Какая наглость! — Возмутился тот, разводя руками в знак полного недоумения. — А по виду и не скажешь, что девица дурно воспитана. Кем она себя возомнила?!

— Принцессой? — Невинно поинтересовался король Эрих.

— Принцессой? Десять лет жила, словно крестьянка, а теперь вспомнила, что принцесса? — Выговорившись, секретарь поумерил пыл и задумался.

— Ваше Величество. Вы уверены, что эта писанина стоит внимания? Беспокойство девочки, конечно, понятно, но ничего нового она нам не сообщила. И угрозы эти детские…

— Отчего же? — Эрих первый задумчиво поскреб подбородок. — Письмо князя Мешко, что мы получили третьего дня, показывает, что тот с дочери глаз не спускает. И я очень даже верю, что не мог Мешко просто так землю отдать, не оставив себе даже маленькой лазейки.

— Однако, эта девчонка осмеливается грозить Вашему Величеству, словно она — наследная принцесса.

— А что ей еще остается? Понятно, девочка напугана, вот и дерзит. — Король мягко покачал головой и снова начал рассматривать письмо. — Теперь, когда старший брат мертв, ей не с кем соперничать за отцовскую любовь. И я не удивлюсь, если этот старый лис Мешко воспользуется поводом, чтобы сыграть свою игру.

— Ваше Величество, мы же недавно обсуждали, что князю Мешко война сейчас не нужна.

— Сейчас — нет. — Согласился король. — Но кто поручится, что наведя у себя в княжестве порядок (я думаю, больше пары лет Мешко для этого не потребуется, очень уж он хорошо взялся), он при полной поддержке брата не попробует вернуть свое? А обида, нанесенная дочери, послужит отличным поводом. О чем нас девочка и предупредила.

— Где именно? — секретарь снова взялся за письмо, вчитываясь в каждую фразу в поисках пресловутого предупреждения.

— Упоминая, чтобы не даже не думал искать ей нового мужа, принцесса Гримельд ясно дает понять, что по поводу брачного договора ее уже просветили. И если мы не вернем ей мужа, она обратится к отцу с просьбой решить вопросы по вендской Правде.

— И что же теперь? — Секретарь задумался на миг, а потом спросил, давая понять, что догадывается о ходе мыслей монарха. — Вы ведь, Ваше Величество, и сами не верите в вину фон дер Эсте, правда?

— Не верю. — Согласился король. — Я получил его доклады, где он описывает стычку в лесу, показания освобожденных вендов и протокол допроса пленного мародера. Да ты и сам знаешь, они дошли только сейчас, потому что он отправил их обычной почтой. Подозреваю, мальчик так подстраховался на случай, если у наместника рыльце окажется в пушку.

— Да, я читал. Там все складно, если он не врет. Но не будете же Вы, Ваше Величество, выезжать опять в эти леса, чтобы лично побеседовать с парой-тройкой вендских баб?

— Если от этого будет зависеть спокойствие наших границ… то почему бы и нет. Но я помню этого рыцаря по мирным переговорам, он не похож на убийцу. И на дурака он тоже не похож.

Ты обратил внимание, как пишет его жена? "Мои люди" — это ведь она о вендах. Пока соседи фон дер Эсте ломают голову, откуда взять работников на новых землях, его жена берет под свое крылышко каждого бесхозного венда. И я готов поспорить, что не зря.

— Мне подготовить приказ для наместника? — Секретарь, видя, что король пришел к какому-то решению, прекратил рассуждения и приготовился выполнять свои прямые обязанности.

— Подготовь. Только сперва пригласи мне герцога фон Лаунборг.

— Слушаюсь. — Секретарь встал. Мимоходом бросил взгляд за окно, за которым стояла ночь.

— Да, прямо сейчас. — Перехватил его взгляд Эрих. — Думаю, он не обидится. — Вполголоса добавил он уже в спину уходящему помощнику.

* * *

Освидетельствование предполагаемого колдуна святой брат назначил на следующее утро, прислав наместнику записку, в которой извинялся за задержку. В ней писалось, что к храмовнику прибыл какой-то важный гость, которого тот "ну никак не может оставить одного".

— Опять проволочка! Да сколько можно?! Надо было сразу пришибить паршивца, при сопротивлению задержанию…

— Хуго, Хуго… — наместник только покачал головой. — Ты горяч, как всегда. И, как всегда же, прешь напролом. Если бы вы встретились где-нибудь в лесу, я бы и сам посоветовал тебе избежать всех этих проволочек. Но парень оказался не дураком, он привез свои бумаги лично, в сопровождении приятелей, да еще и вручил их мне на приеме при всех. С десяток свидетелей подтвердит, что он не сопротивлялся.

Нет, все надо решить так, чтобы никто даже не подумал сомневаться в законности наших решений. Тем более, слухи об убийствах уже дошли до вендов, я вчера письмо от приграничного наместника получил.

— И что он пишет? — Без особого интереса спросил барон.

— Требует крови, иначе грозится обратиться с жалобой к королю.

— Во-от, а мы все тянем… Давай хоть предварительный допрос снимем, что ли. Пусть для начала в разбое сознается.

— Я тебе уже говорил, что ты сам виноват. Меньше шуметь было надо, обошлись бы без храмовника. А теперь — поздно, ссориться с Храмом я не рискну. А святой брат, насколько я знаю, не очень любит, когда кто-то лезет ему под руку со своей "помощью". И он не слепой, чтобы не заметить на пленнике свежих побоев.

— А если аккуратно? С надеждой спросил Хуго, — Без синяков?

— Я же сказал "побои", а не "синяки". — Наместник поморщился, упрямство приятеля начинало его утомлять. — Уж не знаю, как он их определяет, но словно видит сквозь одежду и кожу. Все, Хуго, до завтра — это значит до завтра. Я пришлю тебе девку покрепче, чтобы не скучал, но ты уж поосторожней там. Не попорть товар.

— Вот поэтому я и люблю войну. — Проворчал Хуго, пожелав приятелю доброго вечера. — Там никого не колышут, поставил я рабыне лишний синяк или нет.

Утро у наместника и барона выдалось хлопотным. Храмовник явился, как и обещал, ни свет ни заря, но не один, а в сопровождении. Крепкий мужчина лет тридцати, на первый взгляд он производил впечатление бывалого вояки, но никак не столичной шишки. И одет он, кстати, был соответствующе, как небогатый рыцарь из провинции, что еще больше насторожило наместника. Видя, как соловьем заливается храмовник, расписывая незнакомцу прелести жизни в их городке, наместник хмурился все больше и больше. Опыт научил его опасаться таких несоответствий между формой и содержанием. То, что чутье его не подвело, наместник понял почти сразу. Незнакомец изъявил желание присутствовать при допросе.