Читать книгу - "Жнец - Павел Корнев"

Сапоги. Стулья. Стол. Шлепки карт. Голоса.

Кого-то окликнул Виилас.

Свои.

— Отходите!

С грохотом откинув крышку люка, Ричард Йорк дождался, когда отодвинут в сторону стол, и выбрался в комнату.

— В городе какая-то бесовщина творится, — сразу же подскочил к нему Виилас. — Парни выглядывали, говорят, солдат полно, а стражников по участкам разогнали.

— Уходить надо, — не стал ничего объяснять рыцарь и вытянул из люка герцогиню. — Возможно, придется прорываться. Но лучше бы, конечно, обойтись без лишнего шума.

— Ваше высочество? — обомлел Виилас. — Но как же…

— Временно перебираемся в Камляйн. — Капитан помог выбраться фрейлине. — Лошади заводные есть?

— Конечно! На конюшне.

— Распорядись, пусть выводят во двор. Надо убираться отсюда. — У Белого рыцаря вновь заныло сердце, и хоть пока им здесь ничего не грозило, времени терять было никак нельзя. — Быстрее, быстрее!

— Ричард, дай сумку, — попросила Сола. Вытащила оттуда еще один костюм для верховой езды и кинула его фрейлине: — Переодевайся. — И уже гвардейцам: — Покиньте комнату!

— Я прошу вас, быстрее!

Ричард Йорк вышел в коридор, прикрыл за собой дверь и устало прислонился к стене. Оставшийся с ним баронет Огалис зашагал из угла в угол, и капитан уже собрался выгнать его взашей, но решил не устраивать скандала на ровном месте и задумался, удастся ли проскочить в городские ворота неузнанными.

Нет, на месте бунтовщиков он первым делом перекрыл бы все выезды из Ольнаса. Значит, придется прорываться силой. И пусть три десятка рубак способны на многое, но солдат будет намного больше. Выходит, надежда остается лишь на неожиданность да неразбериху.

— Мы готовы! — Виилас заглянул в дом и тут же умчался обратно во двор.

— Ваше высочество! — постучал в комнату Ричард. — Надо уходить.

— Одну минуту! — откликнулась Сола и почти сразу распахнула дверь. — Пошли!

Белый рыцарь забрал у нее дорожную сумку, пропустил вперед переодевшуюся в костюм для верховой езды фрейлину и приказал нервно ходившему из угла в угол баронету Огалису:

— Присмотри за девушкой.

— Но…

— Исполняй! — даже и слушать ничего не стал капитан, и фаворит герцогини поспешил вслед за фрейлиной.

— Зачем ты с ним так? — нахмурилась Сола.

— Сейчас не время выяснять отношения, — буркнул Ричард Йорк, выглянул во двор и протянул руку ее высочеству, помогая спуститься с высокого крыльца.

Люди Вииласа и гвардейцы уже держали под уздцы выведенных с конюшни лошадей, а баронет Огалис подсаживал в седло фрейлину, у которой никак не получалось попасть ногой в стремя — изящные туфельки мало подходили для верховой езды.

— Господин Йорк! — окликнул рыцаря Виилас. — Сюда!

И тут рухнули ворота. Взметнулась в воздух поднятая ими при падении пыль, а в следующий миг по ожидавшим появления герцогини бойцам стеганула стальная плеть слаженного залпа двух десятков арбалетов. Выпущенные практически в упор болты легко пробивали кольчуги, и оказавшихся ближе других к рухнувшей ограде гвардейцев выбило почти всех до одного.

— Герцогиню только живой! — Чей-то истошный крик перекрыл вопли раненых и ржание обезумевших от боли лошадей, и Ричард, не мешкая, закинул Солу себе на плечо и рванул обратно в дом.

— Она у нас!

— На колено, залп!

Команда раздалась, когда капитан уже заскакивал в дверь, а мгновение спустя косяк расщепил лишь на ладонь разминувшийся с его головой болт.

В доме Ричард Йорк не потерял ни мгновения — в скрывавшем потайной ход особняке он давно выучил каждый закуток и мог спокойно ориентироваться даже в полной темноте. Пять шагов по коридору и поворот налево. Три шага и вновь налево. Дальше — лестница. Два десятка скрипучих ступеней — и он на втором этаже.

— Рича-а-ард! — замолотила его в поясницу кулаками перекинутая через плечо герцогиня. — Рича-а-ард!

Белый рыцарь ее не слушал: хоть шум схватки во дворе пока еще и не затих, но погони не миновать, и значение имела каждая отыгранная им у преследователей минута.

Пять шагов, направо и сразу — лестница. Дыхание давно сбилось, но Ричард не мог позволить себе сбавить темп: страх и желание любой ценой вырваться из западни гнали его вперед.

— За мной!

Поставив Солу на ноги рядом с уходящей на чердак лесенкой, капитан в один миг поднялся к люку и откинул его крышку.

— Но Огалис!..

— Потом, все потом.

Забравшись на чердак, Ричард перегнулся через край люка и протянул руку карабкавшейся вслед за ним по лесенке герцогине.

Затащив к себе девушку, Белый рыцарь подбежал к слуховому окну, распахнул ставни и, вслепую нашарив лежавшую под ногами доску, перекинул ее на крышу соседнего дома.

— Вперед! — подтолкнул он герцогиню к импровизированному мостику.

Та без колебаний ступила на доску, легко прошла по ней и распласталась на черепице, дожидаясь капитана:

— А дальше?

— Придется прыгать.

Ричард Йорк ухватил Солу за руку и начал взбираться на конек. Залез, перевалился на другую Сторону и, скатившись, уперся ногами в чердачное окно. А потом подхватил спустившуюся к нему герцогиню.

— И долго? — тяжело дыша, спросила девушка.

— Следующий дом тоже наш. Там спустимся.

Капитан осторожно приблизился к краю крыши, примерился для прыжка, и тут в грудь ему угодил арбалетный болт. Боль пронзила все тело, рыцарь не удержался на ногах и полетел вниз.

Не успев даже вскрикнуть, рыцарь со всего маху рухнул в помойную канаву и, хоть сознания не потерял, руки и ноги отказались повиноваться, да к тому же никак не удавалось вздохнуть. Ричард Йорк попытался подняться на четвереньки, но какое там! В глазах помутилось, из носа хлынула кровь, сердце замерло, а когда несколько мгновений спустя вновь начало биться, рыцарь отчетливо понял: болт попал вовсе не в него.

Нет, умирать ему приходилось не единожды, и капитан прекрасно знал, как это происходит. Умиралось обычно легко, а вот воскресать всякий раз оказывалось мучительно больно. Сейчас же Ричард был жив и даже не ранен, но тело скрутила такая жестокая судорога, что сердце то и дело пропускало удары. Все потому, что умирала Сола. Прямо здесь и сейчас умирал единственный по-настоящему дорогой ему человек…

Белый рыцарь в бессильной злобе заскрипел зубами. Может, ей еще можно помочь? Для чего она так спешно и так яростно отдает ему последние остатки жизненных сил?

Сердце скакнуло к горлу, глаза затянуло кровавой пеленой, кости наполнила нестерпимая ломота, а кожу от макушки и до пяток принялись сдирать невидимые палачи. Обжигающая волна прошла по всему телу — и вдруг все стихло. И в тот же миг лопнула призрачная нить, что долгие годы связывала их с герцогиней. Навалились страх и смертная тоска. Хотелось выть в голос и рубить все, что шевелится, но он не мог двинуться с места. Ему было страшно, очень страшно и еще более одиноко!