Читать книгу - "Первый король Шаннары - Терри Брукс"

— Что-то тут не так, — пробурчал он.

Марет посмотрела на него ничего не выражающим взглядом. Бреман только пожал плечами. Раздосадованный Кинсон снова ушел вперед. Они пересекли большую поляну и, оказавшись в пихтовой роще, двинулись напролом сквозь заслон из сучьев. Внезапно Кинсон почувствовал запах дыма. Он остановился и обернулся, чтобы сказать об этом остальным.

— Гляди вперед, — посоветовал ему Бреман.

Старик смотрел куда-то через плечо жителя приграничья, и в это время следопыт увидел огромные глаза Марет.

Он мигом повернул голову и оказался лицом к лицу с самым большим болотным котом, которого когда-либо встречал. Кот стоял в шести футах от Кинсона и глядел на него. Его глаза светились ярко-желтым огнем, морда была черной, а все тело покрывали странные пестрые пятна. Болотные коты попадались крайне редко, и существовало поверье: всякий, кто встретил болотного кота, скоро умрет. Эти животные вели дикий образ жизни и обитали в болотах Восточной Земли. Выследить их было очень трудно, поскольку они меняли окраску под цвет окружающей среды. В среднем коты достигали шести-восьми футов в длину, но этот был не меньше двенадцати футов от носа до хвоста и по меньшей мере четыре фута в холке. По росту кот мало уступал Кинсону и, если бы захотел, мог в одно мгновение наброситься на него.

— Бреман, — тихо позвал житель приграничья.

Сзади раздался странный мурлыкающий звук, заслышав который болотный кот поднял большую голову. Звук повторился, и теперь Кинсон понял, что он исходил от Бремана. Болотный кот повел носом, издал в ответ похожий звук, потом повернулся и пошел прочь.

— Это кот Коглина. Похоже, тот, кого мы ищем, где-то поблизости, верно?

Они вышли из пихтовой рощи, пересекли прогалину, разрезанную на две части извилистым ручьем, и свернули у старого большого белого дуба. Все это время болотный кот шел впереди, показывая им дорогу. Он ступал ни быстро, ни медленно и, казалось, не проявлял к незнакомцам никакого интереса, но в то же время из виду их не упускал. Кинсон вопросительно посмотрел на Марет, но девушка только покачала головой. Видимо, она не больше его понимала в том, что происходит.

Наконец они дошли до просторной поляны, на которой стояла маленькая хижина. Грубо сработанная и ветхая, она давно нуждалась в ремонте. Обшивка кое-где отвалилась, ставни соскочили с петель, пол на узеньком крылечке потрескался. Крыша выглядела довольно прочной, и очаг казался крепким, а вот огород, разбитый к югу от хижины, весь зарос, и сорняки заметно разрушили фундамент. Перед хижиной, поджидая их, стоял человек, в котором, по описанию Марет, Кинсон тотчас же узнал Коглина — высокая, костлявая, сутулая фигура, косматая голова. Он выглядел взъерошенным и неопрятным, одежда — под стать хижине. Темные волосы с проседью топорщились, как иглы дикобраза. На подбородке торчала узкая остренькая бородка. С верхней губы свисали усы.

Лицо старика избороздили морщины, и в их глубоких складках читалось нечто большее, чем просто прожитые годы. Уперши руки в бока, он наблюдал за их приближением с широкой улыбкой.

— Ну и ну! — радостно воскликнул он. — Девушка из Сторлока решила навестить меня. Вот уж не ожидал снова увидеться с тобой. А ты оказалась крепким орешком. Даже крепче, чем я думал. И учителя себе нашла настоящего, верно? Добро пожаловать, Бреман из Паранора!

— Здравствуй, Коглин, — ответил Бреман, протягивая руку, которую старик тут же схватил. — Ты послал кота встретить нас? Как его зовут? Плут? Он так напугал моего друга, что бедняга постарел на пять лет.

— Ну, это дело поправимое, если речь идет о Кинсоне Равенлоке. Да он, наверное, и сам знает! — Коглин приветственно помахал жителю приграничья. — Сон друидов в одно мгновение вернет тебе эти годы! — Он вздернул узкое лицо. — А знаешь, дружище, зачем мне этот кот? — Кинсон отрицательно покачал головой. — Отпугивать незваных гостей, а к ним относятся почти все. Сюда добираются только те, кто умеет с ним разговаривать. Вот Бреман умеет. Верно, старик?

Бреман засмеялся:

— Старик? Можно подумать, мы не два сапога пара.

— Ну, это как сказать. Значит, девушка нашла тебя? Марет, так, кажется, тебя зовут? — Коглин слегка поклонился. — Хорошее имя для хорошей девушки. Надеюсь, тебе удалось вконец замучить этих друидов.

Бреман сделал шаг вперед. Улыбка исчезла с его лица.

— Боюсь, друиды сами нашли свой конец. Две недели тому назад, Коглин. В Параноре все мертвы, остался только я, да еще двое. Неужели ты ничего не слышал?

Старик уставился на него, как на сумасшедшего, потом покачал головой:

— Ни единого слова. Впрочем, я уже давно не выходил из долины. Все мертвы? Ты уверен в этом?

Бреман сунул руку в складки одежды и достал Эйлт Друин. Он поднял медальон вверх, чтобы Коглин его увидел. Золотой талисман засверкал на солнце.

Губы Коглина искривились.

— Убедил. Будь Атабаска жив, он ни за что не оказался бы у тебя. Все мертвы, ты говоришь? О духи! Кто это сделал? Он, верно?

Бреман кивнул. Ему не было нужды называть имя. Коглин снова покачал головой и, скрестив руки, обхватил себя за спину:

— Я не желал им такого конца. Никогда не желал. Они были глупцами, Бреман, и ты об этом знаешь. Они выстроили стены, заперли ворота и забыли о своем предназначении. Они выгнали нас — единственных, кто сохранил частицу здравого смысла, единственных, кто понимал, что происходит. Галафилу было бы стыдно за них. Но… все мертвы? О духи!

— Мы пришли поговорить с тобой об этом, — тихо произнес Бреман.

Пронзительный взгляд Коглина взлетел вверх и встретился с глазами другого старика.

— Конечно, вы проделали весь этот путь, чтобы сообщить мне новость и поговорить о ней. Очень любезно с вашей стороны. Ну, ладно. Мы ведь не первый день знакомы, не так ли? Один — старик, другой — еще старше. Один — отступник, другой — изгнанник. Мы друг друга стоим!

Коглин сухо, невесело засмеялся. С минуту он смотрел вниз, потом поднял глаза на Кинсона:

— Скажи-ка мне, следопыт, не видел ли ты другого по дороге? У тебя ведь зоркий глаз? Кинсон не понял:

— Кого другого?

— Ха! Еще спрашивает! Другого кота, вот кого! Так ты его видел?! — Коглин фыркнул. — Ну что ж. Что тебе сказать? Хорошо, что Бреман тебя любит, не то быть тебе сейчас чьей-нибудь пищей! — Он рассмеялся, потом потерял к жителю приграничья интерес и, протянув руки, сказал: — Ладно, проходите, проходите! Нечего тут стоять. Там еда на огне. Да и помыться вы, наверное, не прочь. Еще мне работа. Впрочем, вам-то до этого дела нет. Я ведь хороший хозяин, верно? Проходите.

Ворча и кряхтя, он повернулся и поднялся по ступеням в хижину. Гости послушно последовали за ним.

Они вымылись, выстирали одежду, высушили ее, снова оделись и к тому времени, когда солнце стало садиться, уселись за стол обедать. Небо стало оранжево-золотым, потом пурпурным и, наконец, лилово-синим, и даже Кинсон, наблюдая эту картину сквозь деревья, не мог не восхититься. Еда, которой угощал их Коглин, оказалась вкуснее, чем ожидал житель приграничья. Тушеное мясо с овощами, хлеб, сыр и холодный эль. Ужинали они за столом, стоявшим на улице за хижиной. Над их головами широко раскинулось вечернее звездное небо. От свечей, стоявших на столе, исходил какой-то особый аромат. Как объяснил Коглин, для того, чтобы отгонять насекомых. И он знал, что говорил. Пока они ели, Кинсон не заметил вокруг ни одной мошки.