Читать книгу - "Танцующая для дракона - Марина Эльденберт"

Этот мне доводилось видеть в отцовской библиотеке. Назывался он «Рождение первого иртхана». Мужчина, чье лицо было искажено мукой выжигающего его кровь первого огня. Выгнувшись дугой, он отчаянно цеплялся за жизнь, пытаясь принять в хрупкое человеческое тело сокрушительную магию зверя. Его обступили другие шаманы, кружащие вокруг в пляске, которая должна завершить ритуал. Ввысь рвалось пламя костра и огня, что сжигало тело человека, чтобы возродить его иным.

А ведь на самом деле множество шаманов погибло, сгорев в первородном огне.

Но потом одному удалось выжить и…

Легкое покашливание выдернуло меня из мыслей, возвращая в реальность. Нэри Хеллирии стояла, сложив руки на груди и раздувая ноздри. Сдается мне, будет продолжать в том же духе — они у нее порвутся и придется зашивать.

Немалых усилий стоило удержать этот комментарий в себе, я вернула ей взгляд свысока и направилась следом. Теперь уже не отвлекаясь на обстановку, стараясь смотреть исключительно на Дири и одергивая его, когда пытался убежать вперед. Видимо, из короткой памяти виара уже стерся эпизод с дрангхатри, и теперь он был готов к новым приключениям.

Лестницы, коридоры, переходы… Закатное солнце окрашивало стены в бронзовые тона, подчеркивая цвета Даармархского, затемненные коридоры освещали настенные лампы с пляшущим внутри пламенем. Магическим, потому что масла внутри не было, только огонь.

Несмотря на жару, что царила снаружи, внутри было ощутимо холодно. Особенно там, где не было места солнцу: камень поглощал тепло, не позволяя разогревать это место даже стихийной магии.

Мы пересекли небольшой переход, свет в который втекал из арочных окон, расположенных по обе стороны, и я услышала рокочущий голос океана. Остановиться и насладиться видами мне не удалось: Ронхэн вытянула руку и указала в сторону высоких дверей.

— Мы пришли.

Сквозившее в этом жесте презрение полоснуло заточенным лезвием. Нэри смотрела на меня сверху вниз: очевидно, ее оскорбляла сама суть приказа Даармархского. Чтобы иртханесса благородных кровей наведалась в крыло к наложницам, сопровождала одну из них… Фу, какая мерзость!

Все это настолько явственно читалось во взгляде Ронхэн, что внутри само по себе полыхнуло пламя.

— Откройте мне двери, — припечатала я.

Глаза нэри удивленно расширились, будто она не могла поверить в то, что услышала.

— Ты забываешься, — процедила она, когда обрела дар речи. — Иди туда немедленно, или я…

— Это вы забываетесь, нэри Ронхэн. Дворцовый этикет говорит о том, что сопровождающий должен проводить вновь прибывшего туда, где его встретят и примут. Но даже если вы с ним незнакомы, — я очаровательно улыбнулась, — у вас приказ повелителя Даармарха. Будьте любезны его выполнить.

Вот теперь ее лицо исказила злоба: настолько, что оно побелело, оттеняя черные волосы, заплетенные в красивую толстую косу.

— Ты пожалеешь, — прошипела Ронхэн, резко развернулась ко мне спиной и направилась к дверям.

Предположим, один враг у меня уже есть, но враг явный лучше тайного. Тем более что это все равно было делом времени: Хеллирия явно не в восторге от моего появления, а позволять обращаться с собой, как с тряпкой, здесь нельзя. Сожрут и не подавятся.

Вслед за Ронхэн я шагнула в просторный зал, откуда доносилась негромкая мелодия. Стоило нам войти, как она стихла, и воцарилась тишина. Все девушки повернулись ко мне, исключением не стала и высокая женщина с густыми, убранными под сетку и вуаль тяжелыми волосами.

— Мэррис, — процедила нэри, выплевывая каждое слово, — это новая наложница местра. Он велел подготовить ее к предстоящей ночи.

Не дожидаясь ответа, она развернулась и вышла, напоследок хлестнув по мне яростным взглядом. Я почувствовала его, но не обернулась, сейчас мне гораздо важнее было понять, что из себя представляет Мэррис. Среди собравшихся она выглядела старше всех. Темнокожая, с пухлыми чувственными губами и четко очерченным бронзой экзотичным разрезом глаз, женщина смотрела на меня, словно оценивая. Другие девушки тоже изучали, кто-то исподтишка, кто-то открыто, особенно одна из наложниц. Ладонь ее застыла над струнами прайнэ, будто она обратилась в статую.

Любопытство, косые взгляды, вздернутые брови и искривленные уголки губ не шли ни в какое сравнение с тем, что горело в глазах этой девушки.

Ярость, злоба, отчаяние — смесь пострашнее яда пустынников.

Я молчала, поскольку право говорить первой здесь явно было закреплено за темнокожей красавицей.

— Ну что же, — произнесла наконец Мэррис, — как тебя зовут?

— Теарин. — Я слегка склонила голову в знак приветствия. Приложила руку к груди (знак, что мои слова идут от чистого сердца) и добавила, обращаясь к остальным: — Добрый вечер.

Но ответа не дождалась.

— Красивое имя. Теа-рин. — Мэррис раскатала его на языке. — Пойдем, я покажу, где ты будешь жить, а после отведу в купальни. Девушки, продолжайте.

Струна надрывно дернулась, и вместо начала мелодии вышел жалобный звон.

Напряженный, как только что обиженный рваным ударом прайнэ.

Я не обернулась, прошла мимо вслед за Мэррис. Залитая солнцем комната напоминала перевернутую чашу, украшенную орнаментом вдоль куполообразного потолка. Здесь преобладало золото и кремовые тона, интерьер же был с упором на темно-красный. Напротив дверей, в которые мы вошли с Ронхэн, располагались точно такие же, пройдя через них, я и Мэррис оказались в коридоре. Не таком темном и мрачном, как большинство замковых, а за счет многочисленных арочных окон еще и гораздо более теплым.

— Полагаю, вещей у тебя не так много. — Она кивнула на мешок, который я перекинула через плечо.

— Нет.

— Хорошо. Все равно они тебе вряд ли уже пригодятся.

В ответ на мой молчаливый вопрос Мэррис сдержанно улыбнулась:

— Здесь у каждой-наложницы свой цвет и наряды, которые дозволено носить строго по определенному поводу и в определенное время суток.

Я приподняла брови. Пересчитать не успела, но девушек в комнате было не меньше десяти. Судя по тому, каковы аппетиты Даармархского, наложницы здесь ходят расплывшейся радугой.

Интересно, какой цвет достанется мне?

— Цвет определяет местр, — сообщила Мэррис.

Ну, разумеется.

— Когда он его назовет, все твои наряды будут созданы в этих тонах. Чуть позже я расскажу, какие и куда можно носить, но не сегодня. Сейчас тебе нужно успеть привести себя в порядок и поужинать. Ты наверняка голодна?

Участия в ее голосе было чуть. Скорее больше вежливого интереса в силу своих обязанностей, но и открытой враждебности я не уловила. Точно так же, как снисходительности или пренебрежения.

— Да, — ответила искренне. — Очень.