Читать книгу - "Королевская кровь. Проклятый трон - Ирина Котова"

Кембритч постучал пальцем по запотевшему стеклу, за которым проносился ночной Иоаннесбург, подышал, нарисовал рожицу – и тут же стер ее взмахом ладони.

На этот раз его снабдили передатчиком в виде тяжелой мужской броши на шейный платок. Аляписто и безвкусно, но зато все разговоры будут слышать люди Тандаджи. Главное – не думать об устройстве, убрать беспокойство, не дергаться…

Страх смешивался с азартом, напряженность – с предвкушением, и весь этот коктейль в его крови совершенно восхитительным образом преображал Люка, заставляя его мозг работать быстро и четко, а тело – чувствовать так остро, как никогда в жизни.

Хотя нет… он уже ощущал нечто подобное. Только тогда не было страха, лишь возбуждение. И холодный ветер, и высота, и девушка с огненной татуировкой на светлой стройной спине.

Люк покрутил головой, разминая шею, закурил, чуть приоткрыв окно. Сигаретный дым медленно клубился в салоне, и он созерцал его, отстраняясь от ненужных мыслей и эмоций. Потом. Всё потом.

Вечеринка находилась в самом разгаре, и, как в прошлый раз, с одной стороны зала были выставлены карточные столы, с другой – играл оркестр, танцевали пары, и Люк даже заметил Крис с какой-то новой жертвой. Похоже, аристократ – лицо казалось знакомым. Рядом с ними стоял Роман Дмитриевич, улыбался, что-то говорил, потом подошел к одному из карточных столов, за которым сидели магнаты и чиновники, охваченные единым игровым безумием. Сказал какую-то, по всей видимости, любезность, похлопал по плечу одного из игравших и пошел дальше.

Люк встал у окна, попивая поданный расторопным официантом коньяк. На него поглядывали, но без настойчивости, и он старательно играл в равнодушие и презрительность – чтобы наблюдателям было видно, что это напускное. Чтобы казалось: виконт Кембритч переживает, примут его в этом обществе как раньше или начнут подтрунивать и смотреть снисходительно и с усмешками.

Соболевский направлялся к нему, растягивая губы в приятной улыбке, и Люк отстранился, показательно напрягся: он же виконт, впавший в немилость королевы, и что ему сейчас скажет хозяин? Как примет?

– Кембритч, – Соболевский протянул руку, и они обменялись рукопожатием. Люк расслабил тело, улыбнулся криво. – А что же вы не играете?

– Настроения нет, – развязно ответил Люк, закидывая себе в рот остатки алкоголя. – Прекрасный у вас коньяк, Роман Дмитриевич.

– Мне очень приятно, что такой человек, как вы, оценил его, – вежливо ответил Соболевский. – Предложу вам все-таки короткую партию, пока я занят в переговорной, а затем обязательно присоединюсь к вам.

– И сейчас работаете? – высокомерно и немного обиженно поинтересовался Кембритч.

Роман развел руками.

– А что поделать, дорогой виконт. Бизнес – дело такое, круглосуточное.

Люк играл уже третью партию, громко шутил, пил, комментировал ходы противников, не обращая внимания на некоторое раздражение, исходящее от них. И отслеживал обстановку. Соболевский не появлялся. Зато из зала один за другим исчезли с десяток интересных персон. Крис почему-то тосковала одна, поймала его взгляд, томно повела плечами. Он усмехнулся. Инстинкты неистребимы.

В зале наконец-то появился Роман, вновь стал обходить гостей, опять подошел к Крис с партнером, отвел мужчину в сторону, что-то сказал ему. Валенская бросала на Соболевского недоуменные взгляды, затем обиженно отвернулась к подружкам, взяла очередной бокал шампанского.

– Кембритч, – раздался над плечом Люка голос хозяина дома, – как ваши успехи?

– Проигрался, – честно и беззаботно, чуть пьяно произнес виконт. – Не везет мне в последнее время.

– Это временное, – уверил его Роман. – Господа, – обратился он к остальным игрокам, – вы не против, если я украду у вас партнера? Хочу показать ему коллекционный коньяк. Виконт – любитель хорошего алкоголя.

– Это да, – с наслаждением протянул Люк.

Партнеры были очень не против и восприняли уход слишком шумного игрока с видимым облегчением.

– Заодно увидитесь с моими друзьями, – сообщил Соболевский легко, шагая рядом с Кембритчем мимо танцующих пар и оркестра.

– Надеюсь, речь пойдет не о делах? – брюзгливо осведомился Люк.

«Эти люди – твои друзья, им можно доверять», – раздался в его голове уверенный голос. Хозяин дома шел рядом, не глядя на спутника.

– Нет, виконт, разве я могу утруждать вас своими хлопотами? – любезно ответил темный. – Просто поговорим, опробуем мои запасы. Они давно ждали такого ценителя, как вы.

– С удовольствием, Роман Дмитриевич, – покладисто согласился Люк.

В переговорной было шумно и жарко, и уже красовался на столе ящик с коньяком, и все сидящие оглянулись, рассматривая Люка, пока он здоровался, пожимал руки, разваливался в кресле – и все это время был настороже. Здесь оказались и те, кого они подозревали, и совершенно неожиданные люди – и Кембритч подавлял интерес, не давая ощущениям переродиться в мысли, которые могли быть прочтены. Голос в голове уговаривал расслабиться, послушать разговоры, помочь хорошим людям, ведь они так тебе нравятся, они вызывают доверие, как старые друзья, как ближайшие родственники… сейчас ты их выслушаешь, и ничего тебя не насторожит, не позволит отказаться… И одновременно прощупывал воспоминания, болезненно тыкался в закрытые участки – и Люк тут же подсовывал нужные картинки, Роман чуть хмурился, с сомнением поглядывал на него, но продолжал рассказывать про достоинства хорошей компании. Компания поддерживала шутки.

Роман Дмитриевич Соболевский

– Как вы себя чувствуете, Кембритч? – спросил Соболевский.

– Превосходно, – ответил Люк, – мне кажется, я вас знаю уже давно. Приглашаю всех на охоту в свое загородное имение, господа, – радушно и с небольшой долей аристократического превосходства произнес он, – буду счастлив вас видеть и принимать.

– Обязательно, – кивнул отец Нежана Форбжека, сверливший его задумчивым взглядом. – А скажите-ка, Кембритч, что за недоразумение произошло в прошлую пятницу у вас и нынешнего принца-консорта?

Люк вызвал в голове картинки скандала, наложил на них злость, обиду, страх, чувство унижения. Взгляд Соболевского сейчас ощущался как прикосновение.

– Боюсь, я не сдержался, – признался виконт со смешком. – Не могу смотреть: какой-то низкородный баронишка в роли консорта. Позорище, господа! – он снова отхлебнул коньяка, оказавшегося действительно превосходнейшим. – Все больше убеждаюсь: страна катится в пропасть. Но что поделаешь, – он загрустил, – приходится жить по новым правилам.

– И что же вы теперь предпримете? – поинтересовался Роман Дмитриевич. Люк вспомнил разговор с отцом и заметил на губах темного едва уловимую понимающую усмешку.

– Я вынужден извиниться, – пробурчал он мрачно, оглядывая «друзей» хозяина дома в поисках издевки или иронии. Но никто не смотрел презрительно – все сочувственно качали головами. – И не скажу, что это меня радует. Но придется. В эту субботу, на балу в честь дня рождения королевы.