Читать книгу - "Приют изгоев - Инна Кублицкая"

В ОСАДЕ

Эйли открыла запертую на ключ кладовую и, подозвав одного из юнкеров, вывезла на широкую открытую веранду игрушечную крепость. Пока молодые люди снимали крепость с колес, чтобы она не каталась, а стояла как влитая, Эйли спросила, кто из юнкеров будет фейерверкером, отвела его в угол кладовой, где стояли игрушечные пушки и ящик с разными артиллерийскими принадлежностями. .

— Порох сейчас привезут, — сказала она. — Не забудьте проверить, чтобы это был специальный порох.

— Слушаю, ваше высочество, — ответил тот. Впрочем, несколько более вяло, чем полагалось бы.

— Вы можете снять колет, — добавила Эйли. — Боюсь, у вас будет грязная работа. Наденьте одну из этих курток.

— Слушаю, ваше высочество, — ответил юнкер. При этом он позволил себе зевнуть.

Эйли чуть склонила голову к плечу, неодобрительно глядя на него, но ничего не сказала.

Юноша переоделся и принялся за работу: переворошил, разглядывая, вещи в ящике, взялся за пушку, приподнял, прикидывая вес, и потащил ее на веранду.

Роль фейерверкера была не очень любима юнкерами, и они предоставляли исполнять ее тем из однокашников, кому и так во время учебы доставались лишь тычки да затрещины: мало того, что надо таскать эти дурацкие пушки, так ведь еще и возиться с огнем и — пусть и специальным — порохом, а это дело нешуточное: что-нибудь не то сделаешь или — упаси Создатель! — поранишь Наследника — не сносить тогда головы. Поэтому Эйли, которая, не в пример иным придворным дамам, звука выстрелов не боялась и глаз и ушей во время пальбы не закрывала, из-за чего была приставлена к заряжающему в качестве помощницы, за последнее время познакомилась с самыми нерадивыми и ленивыми питомцами юнкерской школы, расположенной в замке.

— Как ваше имя? — спросила Эйли, когда молодой человек вернулся за второй пушкой.

Тот сделал вид, что встал навытяжку, и ответил:

— Юнкер Аламак Менкар, ваше высочество.

— Вы что, не выспались? — нахмурила брови Эйли, заметив, что Менкар и в таком положении ухитрился зевнуть.

— Я так надеялся отоспаться на гауптвахте, — просто ответил он.

— Сочувствую вам, однако я надеюсь, вы будете внимательны. — Эйли произнесла это надменно, в надежде, что хоть это проймет нерадивого юнкера. Неужели он не понимает ответственности своего поста?

Однако разгильдяй-юнкер смотрел на нее так снисходительно, как взрослые смотрят на маленьких детей; раздражения, впрочем, в его взгляде не было.

— Разумеется, я буду внимателен, ваше высочество.

Эйли от этого взгляда и вправду ощутила себя ребенком, каким и была, в сущности, хотя сама себя давно уже ребенком не считала. Но надо же, какая наглость! Как правило, присылаемые к Наследнику юнкера смотрели на нее иначе — в их глазах она была прежде всего Дочерью Императора.

— Вы краевик, — сказала она обвиняюще.

— Да, ваше высочество. — И, полагая, что и так задержался за разговорами, юнкер Аламак Менкар поднял пушку и вынес на веранду. Эйли взяла коробку с ядрами и вышла вслед.

Наследник — мальчик лет трех с небольшим, одетый в яркий генеральский мундирчик, — стоял на верхушке башни игрушечной крепости и громким звонким голосом приказывал, куда что установить. Две придворные дамы — кормилица и нянюшка — присматривали за ним, а приказы Наследника исполнял полувзвод юнкеров. Они вытаскивали из кладовой деревянные фигурки солдатиков и всадников на колесиках и, повинуясь указаниям, расставляли на веранде. Сегодня играли в нападение западных кочевников на пограничную крепость; поэтому, собственно, и не потребовался второй фейерверкер — у дикарей пушек не бывает.

Приглашение на игру к Наследнику было для юнкеров не то высокой честью, не то неприятной повинностью. С одной стороны — можно посмотреть, как живет Августейшая Фамилия, целый день заниматься пустяками и, если улыбнется судьба, свести знакомство с кем-нибудь из молоденьких фрейлин, которых так много вьется вокруг Императорской семьи. С другой — от начальства лучше держаться подальше, шкура целее будет. Полувзводы сменялись при Наследнике со строгой очередностью, и посылали сюда буквально всех, делая исключение разве что для больных; и вот, извольте — этого самого Аламака Менкара выдернули с гауптвахты ради удовольствия увидеть Наследника.

Было и еще одно небольшое недоступное для Эйли и прочих девиц удовольствие. Юнкера, как и все мальчишки, с неподдельным интересом следили за игрой и с удовольствием расставляли игрушечные полки Наследника. У того была замечательная коллекция солдатиков, численностью превосходящая численность гарнизона небольшого имперского города, изображавших воинов всех времен и армий и всевозможных родов войск, фигурки которых были столь точны и искусны, что не только копировали мундиры и оружие до такой степени, что могли бы служить наглядным пособием для уроков по истории войн, но и выражением лиц и позами представляли собой все оттенки — от стойки «смирно» и любого положения строевого шага до красивой гибели на поле боя.

Эйли не поленилась сходить за порохом, который ввиду взрывоопасности хранили в особом месте, оставила бочонок в углу веранды, взошла в крепость. Аламак Менкар проверял пушки, чистил их, хотя они вообще-то должны были быть чистыми, и готовился заряжать.

Эйли показала:

— Порох там.

Юнкер неспешно пошел туда, где она оставила бочонок, проверил порох и стал совком заполнять мешочки.

Веранда тем временем начала превращаться в готовое к битве поле.

Менкар. работал споро и уверенно, отказавшись от помощи Эйли.

Бой скоро начался; весь его смысл и был в пальбе из пушек. Деревянные ядра причиняли игрушечным всадникам и их врагам мало вреда, больше портя плиты пола. Наследник сам командовал, кого считать убитым, кого раненым, и после каждого залпа юнкера заменяли фигурки атакующих кочевников на раненых и уносили «павших».

После битвы, завершившейся, как всегда, полным разгромом дикарей, командующего армией победителей увели полдничать, и юнкера быстренько собрали солдатиков в кладовку, вкатили обратно крепость, а Менкар остался в кладовке приводить в порядок пушки — их следовало привести в порядок после стрельбы, отчистить от копоти и сложить деревянные ядра, не забыв отдельно отложить расколовшиеся.

Эйли от полдника отказалась и вернулась в кладовку, надеясь застать юнкера еще там. Там он и оказался — спал себе, подложив свернутую куртку под голову. Впрочем, он проснулся, как только услышал, что Эйли чуть сдвинула створку двери, прикрывая ее.