Читать книгу - "Пленница Гора - Джон Норман"

Тут доносящаяся снаружи музыка снова стала громче — к нам приближались музыканты, идущие в хвосте колонны. Еще одна девушка бесцеремонно протиснулась между мной и Ютой и стала глазеть в щель.

— А ну, иди отсюда! — крикнула я на нее.

— Заткнись! — в тон мне ответила она, чего прежде никогда бы себе не позволила.

— Смотрите! — воскликнула Юта.

Снаружи донеслось звонкое щелканье бичей. Толпа разразилась возбужденными криками.

Я плотнее приникла к щели между тентом и деревянным бортом фургона и принялась наблюдать.

Мимо еще тянулись клетки со слинами и лесными пантерами, шагали охотники, ведущие перед собой пленных разбойников.

Снова послышалось щелканье бичей.

— Смотрите! — закричала Инга.

И тут я увидела то, что их так взволновало.

С нами поравнялась повозка, окруженная двойным рядом воинов. По углам повозки были укреплены четыре толстых бруса высотой в человеческий рост, на которые сверху по диагонали были положены еще две такие же балки. В месте, где они пересекались, к балкам был привязан вертикально установленный длинный шест, нижним концом укрепленный в днище повозки. У шеста стояла пленница со связанными за спиной руками. Ее светлые, почти белые волосы были стянуты на затылке узлом и тоже привязаны к шесту так, что она не могла даже пошевелиться. У ног девушки лежало ее одеяние из шкур лесных пантер и сломанное оружие. Едва взглянув на лицо пленницы, я с первого взгляда узнала в ней одну из разбойниц Вьерны. Следом катились еще четыре повозки, и на них также стояло по одной связанной подобным образом женщине-пантере, причем каждая из них казалась красивее предыдущих.

У меня вырвался радостный крик.

Музыканты играли бравурные марши. Мужчины приветствовали процессию громогласными здравицами. Женщины слали разбойницам проклятия и грозили им кулаками. Дети бросали в них гнилыми фруктами. Несколько рабынь выскочили из охваченной возбуждением толпы и принялись бросать в пленниц камни, другие пытались достать их розгами или палками.

Женщины-пантеры вызывали к себе всеобщую ненависть. Мне тоже хотелось подбежать к ним и хорошенько их отдубасить. Время от времени шагающие рядом с повозками воины звонко щелкали в воздухе бичами, отгоняя наиболее рьяно проявляющих ненависть рабынь и расчищая проход для дальнейшего продвижения колонны. Испуганные хорошо знакомым им звуком щелкающего бича, рабыни немедленно отходили в сторону, но, даже стоя у обочины, продолжали бросать в пленниц камни и слать лесным разбойницам свои проклятия.

— Все рабыни такие жестокие, — с сожалением заметила Юта.

Повозки с пленницами не спеша следовали одна за другой.

— Смотрите! — внезапно воскликнула Инга.

Мы снова услышали щелканье бича, но по звуку определили, что на этот раз он опускается на спину невольницы.

— Вот это да! — с удовлетворением протянула Лана.

В поле нашего зрения появился охотник, державший в руке кожаную плеть и тащивший за собой караван из пяти лесных разбойниц. Руки девушек были связаны. Длинный кожаный ремень через равные промежутки тугими петлями был наброшен им на шеи, а его конец держал в руке идущий сзади второй охотник. Все разбойницы шли обнаженными, а одеяние из шкур пантер болталось у них за спиной.

Пленницы брели с понурым видом, и идущий за ними охотник время от времени подгонял их плетью.

Я увидела, как плеть опустилась на спину светловолосой разбойницы, которая в свое время тащила меня за собой по ночному лесу и выказывала по отношению ко мне особую жестокость. Видя, во что она теперь превратилась, как она извивается под плетью сопровождающего ее охранника, я удовлетворенно рассмеялась.

За первой партией идущих пешком разбойниц следовала вторая группа из пяти пленниц, которую так же тащили за собой два охотника.

Я чувствовала полное удовлетворение. Вся банда Вьерны, все пятнадцать ее разбойниц оказались в руках у Марленуса! Чего еще можно было желать!

По рядам зрителей прокатился новый крик восхищения. Я еще ближе подалась к просвету между приподнятым тентом и бортом фургона.

Внезапно толпа замерла.

Приближалась последняя повозка. Глаза всех присутствующих устремились к ней. Стало так тихо, что я услышала грохот колес по мостовой прежде, чем увидела саму повозку.

На ней стояла Вьерна.

Неповторимая в своей дикой, варварской красоте Вьерна — предводительница лесных разбойниц!

У нее не забрали ничего, кроме ее оружия. На ней все так же было одеяние из шкур пантер, а на шее и на руках — знакомые мне золотые украшения.

Она ехала в установленной на плоское днище повозки круглой клетке диаметром чуть больше ярда, толстые железные прутья которой куполообразно сходились у пленницы над головой.

Она была закована в цепи. Длинная цепь опоясывала ее руки и соединялась с ввинченным в днище повозки железным кольцом.

Она стояла на повозке с гордо поднятой головой, закованная в тяжелые цепи, предназначающиеся для пленных мужчин.

Это возмутило меня. Ей хватило бы и обычных тонких наручников для женщин-невольниц! Нечего было выказывать к ней какое-то особое отношение!

В этих тяжелых железных цепях она казалась еще более красивой и гордой.

Как я ее сейчас ненавидела! Как ненавидели ее все коробанские невольницы, вопившие в толпе, вооружившись палками и камнями!

— Бейте ее! — закричала я в щель.

— Тише! — испуганно зашептала Юта.

— Бейте! — поддержала меня Лана.

Толпа выскочивших на дорогу рабынь принялась яростно бить палками по железным прутьям клетки, стараясь достать до неподвижно стоящей пленницы. Во Вьерну со всех сторон полетели увесистые камни.

Я заметила, что там, где в верхней части клетки сходились железные прутья, было прикреплено большое кольцо, за которое клетку можно было подвешивать на дерево или на ввинченный в балку крюк, выставляя ее таким образом на всеобщее обозрение. Несомненно, Марленус отдал своим людям приказ, чтобы они во всех городах и поселках по пути следования в Ар демонстрировали жителям его богатые охотничьи трофеи, и в первую очередь — эту известную всему Гору лесную разбойницу, ставшую теперь его пленницей. Такая добыча непременно должна будет снискать ему еще большую славу и всеобщее уважение. Он, я думаю, не станет делать из нее рабыню, пока не доставит в Ар, а там, очевидно, устроит церемонию ее публичного обращения в рабство и, возможно, собственноручно поставит на ее теле невольничье клеймо.

Окружившие повозку рабыни осыпали пленницу оскорблениями и пытались дотянуться до нее палками и ремнями. Их ярость только подогревалась безразличием Вьерны, которая, казалось, не обращала на них никакого внимания. Все тело у нее было покрыто царапинами и следами от побоев, но она не выказывала никаких признаков того, что ей больно, и продолжала стоять с гордо поднятой головой, устремив взгляд над разбушевавшейся толпой. Она не удостоила не только словом, но даже взглядом своих исходящих бессильной яростью врагов.