Читать книгу - "Я тебя нашёл - Калисто ла Фей"

Я прошёл в глубь изумрудного цвета комнаты и уселся на мягкий диван. Тёмные оттенки зелёного — любимый цвет колдуна. Я налил себе бокал виски и слушал сплетни, что рассказывали суккубы. Ну что они могли мне интересного и нового рассказать? Когда живёшь долгую жизнь длинной почти в тысячелетие, что может всерьёз заинтересовать?

Я уже слушал в пол уха и, видимо, начал засыпать, как в дверь постучали. Малакай грубо разрешил войти.

Крутя бокал в руке, любуясь игрой янтарных красок, думал о Фейт, когда понял, что обращаются ко мне.

На полу лежало непонятное нечто из грязи, тряпья и веток. В полумраке блеснуло что-то знакомое…

—Господин!— голоса демонов отвлекли меня.

Глаза… янтарного цвета глаза… Что? Сердце пропустило удар. Слова, словно раскат грома, как удары тревожных колоколов. Что они сказали? Целитель? Я снова вернулся к лежащему на полу созданию.

Фейт?

Напуганный, измученный взор пронизывал мою душу металлическими шипами и раздирал её на составные.

Моя голубка! Что они с тобой сделали, как смели поднять руку на святое? На то, что принадлежит мне.

Дикая необузданная ярость, что спала во мне, что я так старался сдерживать, начала туманить сознание. Бешеное, неконтролируемое состояние, от которого становилось тошно, пульсацией всё больше распространялось в моём теле.

Я слышал хрипы. Мои. Руки сковало. Кости начало ломить, мне не было до них дела. Лица. Лица братьев, сосредоточенно-напуганные.

—Твоя магия душит, Орион,— говорил мне в ухо Бастиан.

Помещение вибрировало, всё ходило ходуном.

Удар в челюсть. Сильный. Колдун, что никогда не доходил до рукоприкладства и всегда решал вопрос магией и, как мог, отнекивался от тренировок Бастиана, показал прекрасный уровень физической подготовки.

Это я уже понял, когда меня отпустило, когда руки стали свободными, а на место дикой ярости пришла дикая боль, настолько сжалось моё сердце. Никогда за свою очень долгую жизнь я не испытывал страха. Ни за себя, ни за братьев. Один — величайший мастер меча, воин, которому не было равных в бою; второй — мастер заклинаний, величайший колдун человечества, ну а третий — ангел, рождённый в Серебряном городе, вобравший в себя магию света и впитавший скверну с младенчества, когда был сброшен с Небес. Но сейчас, в эту проклятую секунду, когда я смотрел на изувеченное тело, в глаза, что так кричали о помощи, мой мир рухнул, как будто солнце не взошло в этот день, словно всё погрузилось во мрак и Луна, Королева ночи, прокляла меня.

—Мы всё решим.

Другого исхода и быть не может. Я взял голубку на руки, и мы исчезли.

Мы переместились в обитель Фреи. Держа её в своих объятиях, я осторожно опустился в кресло, она тихо всхлипывала, старалась держаться, старалась быть сильной.

—Проклятое Чистилище, тогда зачем я в твоей жизни, если ты не чувствуешь себя защищённой? Если ты не можешь быть хрупкой?

—Н…но… я ведь… я не могу быть слабой!— её голос срывался от всхлипов, терзая моё сердце.

Что такое она говорит?

Я взял в свои руки её лицо, с кровоподтёками, припухшее.

Отродья Ада били её по лицу.

Мои любимые глаза были наполнены еле сдерживаемыми слезами. Она не позволяла себе отпустить эмоции, держалась до последнего. Нет, маленькая, я тебе не позволю сдерживаться, ты отпустишь боль, тебе станет легче.

—Реви!

Её глаза расширились, она замерла в непонимании.

—Давай же. Отпусти эмоции. Ты имеешь на это право. Ты должна это чувствовать!

На мгновение её взгляд стал стеклянным.

В последний раз прерывисто вобрав полную грудь воздуха, моя голубка уронила голову мне на плечо и взвыла, взвыла как волчица на полную луну. Слёзы градом падали на мою грудь, пока она, свернувшись клубочком в моих объятьях, позволяла себе быть слабой.

Её хрупкое, нежное тело не пахло успокаивающими травами и мёдом. Была могильная, земляная сырость, такая, как её крик, что отражался от стен комнаты, сдирая серебряную краску. Её тело билось в конвульсиях. Она просила прощения.

За что? Почему ты извиняешься за эмоции?

Мама говорила, что на Небесах нет места слабым, нет места чувствам, ибо высшие существа не вправе стоять наравне с низшими. Так их учили. Такова была догма!

Я гладил её по спине, успокаивал, говорил, что люблю её, что это нормально — чувствовать. Со временем её всхлипы сошли на нет. Она попросила дать ей немного времени и ушла в душ. Я переместился в свою спальню, искупался и переоделся и, вернувшись в обитель Фреи, мерил шагами комнату.

Вода в ванной комнате лилась без остановки. Я подошёл вплотную к двери и прислушался.

Фейт что-то бормотала.

Я откупорил бочонок из белого дуба. Двадцать лет назад я обратился к гномам, что жили под землёй. Они обучили меня хранению крепких напитков. Обошлось, конечно, недёшево, но оно того стоило, эти коротышки знали толк в ядрёной смеси.

Сел в кресло и ушёл в свои мысли. Не знаю, сколько времени прошло. Дверь ванной скрипнула. Лёгкими шагами, обёрнутая в полотенце, передо мной появилась Фейт. Её тяжёлое дыхание, затуманенный взгляд отдались в моём паху жаром.

Я тяжело сглотнул.

Полотенце соскользнуло с девичьего тела.

—Это приглашение?

Янтарные глаза горели пламенем Бездны.

—Да, мой принц!