Читать книгу - "Приговоренные к вечности. Часть 2. Не стать зверем - Ольга Белошицкая"

«Подарок» Реваля зря времени не терял — она активно осваивалась среди Пауков, увязываясь за мной даже на боевые вылеты, когда рвалась Грань. Оказалось, что она отлично владеет парными саблями, только в первый свой бой она их сразу же потеряла. Дерзко запрыгнув в одну из уходящих по тревоге вимм, она сунулась со своими шамальскими клинками к какому-то мелкому нэргу и сразу же осталась с двумя тоненькими обгрызенными полосками — нэрги "съели" обычный клинок за один подход. Пауки, обнаружившие неожиданного добровольца, вручили ей огнемет — дожигать ошметки гранеедов. Шандр, когда бой закончился, устроил разнос ей и тому воину, что позволил ей сесть в вимму, отправив его на сутки под арест. С ней самой должен был разбираться я, но я тянул, не зная, что предпринять. Больше всего мне хотелось прикинуться, что ничего не произошло, что было в корне неверно и могло повлечь за собой опасные последствия.

— Есть некий предварительный график, — ответил Хельм. — Зависящий от накопления энергии на генераторных станциях.

— Как часто они собираются задействовать эгри-резак?

— Не часто. Он энергоемкий, — пояснил тот. — Зато болиды клепают с утроенной скоростью. В прессе чуть ли не ежедневно сообщают об успехах производства, но по моим оценкам, все далеко не так радужно, как они рассказывают населению. Металла у них недостаточно, а композитные материалы хоть и разработаны, но их не так быстро произвести в нужном количестве.

— Наги больше не участвуют в защите Грани? — поинтересовался Освин.

Не зная, что ответить, я отрицательно покачал головой. Не хотелось их огорчать, но я уже и не надеялся на помощь Нигейра. За прошедший месяц мы усилили виммы по их образцам, обучили арл-стрелков, установили на них арлы с оптикой, усовершенствованные под стрелы Некроса. Я сам неплохо справлялся с болидами, если при вылете брал на себя много металла, усиливая когти и делая их острыми, как штыри. Разгоняясь до их скорости, я пикировал сверху и протыкал кабину, разрывая ее над пилотом, но при этом я попадал под обстрел, а у этих ребят тоже имелось вооружение. Я почти ничего не чувствовал в пылу боя, но когда становился человеком, то обнаруживал на теле синяки или даже небольшие ранения. Еще я мог сбивать их концентрированным воздушным ударом, так же, как Нигейра в небе над Самандангом, но от подобных атак шел резонанс — воздушная волна распространялась дальше, снося все подряд, чужих и своих.

Против болидов хорошо работали эгри-стрелы, но при попадании в топливный бак болид взрывался, а его обломки разлетались на большое расстояние, раня своих и оставляя на земле вонючие куски пластика и искореженного металла. В итоге мы остановились на стрелах Некроса как на самом эффективном оружии, но у нас были сложности с пополнением запаса и зарядкой этих многоразовых устройств — стрел-концентраторов, чей наконечник раскрывался звездочкой, входя в цель и выпуская наэр на свободу. Своих мастеров наэра необходимого уровня у нас не было, приходилось возить их на зарядку в Нуэйн. Иногда я заряжал их сам, изрядно выматываясь от работы с неприсущей мне стихией.

Мы справлялись. Пока что. Но как же тяжело и печально нам было без поддержки ордена Аспида… Такого не было даже раньше, в те времена, когда золотые крылья Нигейра еще не реяли в наших небесах.

Из печальной задумчивости меня вывел скрежещущий звук то ли гонга, то ли сирены.

— Начинается, — поморщился Освин.

Толпа притихла, глядя, как на помост один за другим поднимаются люди в форме, ведя за собой двух приговоренных. Один из чинов долго и монотонно зачитывал приговор, в котором оказалось слишком много статей — от покушения на общественное спокойствие до измены родине. Ворон во мне опять заворочался, встрепенулся от чего-то хорошо знакомого, но давно забытого, с жадной готовностью облизываясь в предвкушении обильной, легкой, сладкой жертвы…

Стоп. Спокойно. Тварь, знай свое место. Я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, на всякий случай отойдя подальше от Освина и сделав ему знак, чтобы он оставался на своем месте. Чтобы отвлечься, я снова стал пристально разглядывать пантеон существ у ног Единого. Рысь, леопард, феникс, олень, зубр, ворон, женщина… Все свои, узнаваемые, и все таки что-то здесь не так. Я попытался ухватить мысль, но она ускользала от меня, сбиваемая противоестественным волнением, идущим от тесно окруживших меня людей, со всех сторон напиравших друг на друга.

Жертв вытолкнули на помост, продемонстрировав их толпе. Площадь разразилась криками и проклятиями в их адрес, громовая волна поднялась, прокатилась и утихла только после оглушительного сигнала гонга. Шум стих, из динамиков над площадью полился торжественный хорал, постепенно подхваченный зрителями. Примитивные стихи и рифмы, обращенные к Единому с просьбой покарать, защитить и указать верный путь, тонули в мощном симфоническом многоцветии и расцветали чистотою высоких детских и женских голосов. Не знаю, что потрясло меня сильнее — красота музыки или неожиданное единение людей в душевном порыве. Какое-то время мой собственный зверь притих, восторженно внимая чарующей мелодии…

А потом началась собственно казнь. Приговоренных закрепили в подвешенном состоянии на раме над площадкой у ног Единого. В ход пошли шок-бичи. Палач владел им виртуозно — жертвы умирали медленно, в мучениях, кровь мало помалу заливала площадку, текла по желобам под ноги Единому, а потом по мелким желобкам стекала к фигурам демонов и тонкими струйками обагряла каждого из них. Толпа неистовствовала. Кто-то кричал, бился в истерике, кто-то замер в неподвижности, не в силах оторваться от жестокого зрелища; кто-то равнодушно болтал о повседневном, кто-то цинично комментировал. Когда смерть остановила кровавую экзекуцию, толпа все еще продолжала кричать. Тела бросили на помосте у ног бога, объявив правосудие свершившимся.

Но финала я уже не видел. Как только первые капли крови коснулись фигуры Ворона, меня силком вышвырнуло в Маар. На какое-то время я потерял ощущение себя, не чувствуя облика: я не мог понять, человек я или уже Ворон. В конце концов, обретя равновесие, я осмотрелся. Жертвенная кровь выглядела здесь как сияющий серебром туман, который питали ниточки, тянущиеся из витасферы. Благодаря им туман рос и расширялся, создавая небольшое, но очень насыщенное озерцо, к которому с разных сторон изнанки миров стекались странные существа. Кровь-жизнь-энергия притягивала их, напитывая силой и расширяя возможности. Если этот насыщенный концентрат из джива-эгри-наэра дает нам, Вечным, возможность длить свою жизнь бесконечно долго, то что он может дать тем сущностям, что заперты в Мааре? Не могут ли они, несмотря на уверенность Ширин, все же выйти из Некроса в Витос?

Я осторожно подошел к сияющему озерцу. Тело мое дрожало, захлебываясь желанием сродни экстатическому, мне казалось, что руки мои все время норовят трансформироваться в крылья. Там, на другой стороне, вырисовывалось уже несколько подобравшихся к энергетической кормушке существ. Обликом они напоминали все тех же Вечных, только бесплотных. Присмотревшись, я понял, что выглядят они почти так же, как скульптуры на монументе. Кто-то из них оказался более телесным, у кого-то лучше проступали черты лица или морды, кто-то двигался легче и естественней. Каждый из них тянулся к озеру, пытаясь прикоснуться, глотнуть, лизнуть источник силы, а дотянувшись, становился еще четче, ярче, плотнее — вещественнее.