Читать книгу - "Закон сильного - Ярослав Денисенко"

Кровь выстукивала торжественную дробь в висках, когда я склонился к чародейке для второго поцелуя – страстного, долгого. Будь на то моя воля, поднял бы девчонку на руки, не прерывая его, отволок бы на тот диванчик, в подушки, и пусть Академия, дознаватели, архимагистры, боевики, бандиты со всеми князьями, ринские недотепы с неведомым мастером во главе – пусть хоть сами Небесные Родители подождут ближайшие денек-два.

– Что мы делаем, так нельзя! – пробормотала Тианара, отстраняясь из моих объятий. – Мы же пришли развеять контуры!

– Почему это еще нельзя? – возмутился я. Возвращение от звезд на землю давалось тяжко. Ну да, точно, голем, которого надо уничтожить. «Ладно, – решил я, – пусть сделает это, успокоится, тогда и поговорим о том, чего нельзя, а чего очень даже можно».

Когда способность рассуждать здраво вернулась в полной мере, я был уже рад, что хоть кому-то пришло в голову остановиться. Отдавать первенство в здравомыслии девчонке неприятно до зубовного скрипа, но она даже сама не знает, насколько права. Наследница рода и дикий маг с бандитских улиц – это даже смешнее, чем беглый главарь и роскошная куртизанка. Знай я точно, что вожделенная постель избавит меня от этого опасного притяжения, затащил бы туда чародейку без всяких колебаний, но чутье подсказывало: хуже, чем сейчас, быть может и непременно будет, если не натянуть вожжи немедленно.

Чтобы как-то отвлечься от будоражащих образов, среди которых главенствовало видение обнаженного девичьего тела среди шелковых покрывал, я принялся внимательнее разглядывать обреченного голема. Определенно, он узнал хозяйку, уверенно двинувшись к ее протянутой руке. У щитов и ловушек контрольные контуры были скромными ниточками, вплетенными в огромную конструкцию, в случае с големом все обстояло точно наоборот. Контрольной являлась большая часть плетенки: присмотревшись, можно было разглядеть даже несколько контуров, хитро наложенных друг на друга. От этого открытия я загрустил окончательно, подумав вдруг о том, что идея о мозгах в клеточку не так уж далека от истины. Мне в жизни не разобрать этих сплетений. Чего еще ждать колючему сорняку, сдуру поднявшему голову среди ухоженной клумбы? Да только лопаты садовника, что с руганью вышвырнет его за калитку на пустырь. Превосходство магов, строивших катакомбы, воспринималось как нечто разумеющееся, но чувствовать себя дураком, глядя на творение девчонки, едва окончившей три курса Академии… Кометы, я на такое не договаривался!

Прозрачное облачко пробужденного дара вновь окутало фигуру чародейки. Девушка шевельнула пальцами – и вдруг резко отвернулась, всплеснув руками.

– Нет, я не могу! – воскликнула она. – Не могу развеять!

В чем-то я ее очень хорошо понимал. Голем мог раздражать меня слащавой мордой, приторными манерами и вообще самим фактом существования, но как магический артефакт он был просто великолепен. Если бы мне когда-то удалось сотворить нечто подобное, поубивал бы всех, кто посмел заявить о необходимости его уничтожить.

– Слушай, а если его найдут – будет сильно плохо?

– Будет просто кошмарно, – вздохнула девушка. – Я ведь теоретик. Нам вообще запрещается самостоятельная практика без звания соискателя. А я доводила его до ума уже без наставника. Это легко доказать. Несколько контуров вообще уникальны.

– Но погоди. Если были эти… как ты говоришь, трафареты, что мешает воссоздать все заново?

– То, что большинство трафаретов осталось у наставника, как и заведено правилами. Все локомоторные контуры, основной контрольный… Да разве в этом дело! Ты посмотри на него!

До сих пор голем внимательно «слушал» хозяйку, вперив в нее взгляд недвижных фарфоровых глаз. Контрольные контуры переливались магическими сполохами, мне оставалось лишь догадываться о том, какая напряженная работа выполняется в этом тесном клубке плетенок. Но то, что последнее восклицание и резкий жест относились к нему, голем понял однозначно. Равно как и то, что хозяйка не в духе. Сочувственно склонив голову, фарфоровый красавчик потрепал ее по пальцу крошечной ладонью.

– Все хорошо, – заявил он.

Тианара отшатнулась, закрывая лицо руками:

– Он совсем как живой! Я сама просчитывала его поведение, я знаю каждую его реакцию, но он как живой! Я чувствую… Чувствую себя убийцей!

Я закашлялся, подавившись какой-то фразой, которую уже готов был произнести. Только и смог выдавить:

– Ч-что? Так тебе просто… Просто жалко голема? Моток магических нитей на фарфоровом болване?! Может, тебе и сахарных петушков на палочке жалко?!

Как-то совсем вылетело из головы, что я имею дело с пришельцами из-за Врат. Или причина в неизведанных тайнах загадочной женской души? Про петушков я, кстати, совсем не придумал. Было дело, добряк Подсолнух добыл целый кулек этих сладостей и раздал девчонкам. По меркам уличной детворы – просто княжеское лакомство. Так вот, Тай не стала есть. Смущенно улыбнувшись, протянула обратно и даже слова сказала те же самые: «Он как живой!» Будто назло, рядом случилась Змейка. Мгновение спустя петушок был уже в ловких пальчиках нашей ядовитой бестии. С демонстративным смаком сомкнулись крепкие зубки на хрупкой леденцовой шее. Тай чуть не расплакалась, честное слово. А Змейка, наиздевавшись вдоволь, вручила обезглавленную добычу Воробью, пугливому мальцу, прибившемуся к банде незадолго до этой истории. Свой собственный гостинец она, кстати, еще раньше отдала кому-то из младших ребят. Но самым познавательным в этой истории было то, что на следующий день звезды послали нам другого петушка, на этот раз настоящего, на обед. И никакие зазрения совести не помешали Тай с аппетитом хлебать бульон и обгладывать до костей куриное крылышко, невзирая на то что бывший его обладатель недавно кукарекал на заборе, наслаждаясь жизнью.

Глаза чародейки опасно сузились. Кометы, похоже, и впрямь женские штучки… Небесные Родители, помогите!

– Это не просто моток плетенок! – заявила Тианара, притопнув для убедительности ножкой. – Это друг! Друг, которому плевать, кто такая ты и кто твои родители! Друг, что не смеется над наследницей рода, у которой силы меньше, чем у последнего случайника! Друг, что выслушает тебя, не отмахиваясь, и никогда не предаст!

– Да правда, что ли? – вспылил я. – Предаст, к звездочету не ходи! Вот явятся дознаватели, и этот парень заложит тебя с головой! Не забудь припомнить об этом в следующий раз, когда будешь плакаться о несчастной судьбе богатенькой наследницы!

– Ах ты… – Девчонка стиснула кулачки и, задыхаясь от возмущения, двинулась на меня.

Позабытый голем озадаченно топтался у края стола. Сколь сложное поведение ни было заложено в контрольные плетенки, как действовать в случае, если хозяйка рвется в драку, магическое существо явно не ведало.

Внезапный холодок протянул по позвоночнику. Не продирающее до мурашек чувство прикосновения к нити, а всего лишь его отголосок, далекий и довольно смутный. Возмущение магического поля, говоря по-умному. Слух дополнил картину: отвлекшись от яростного сопения Тианары, я различил звуки, напоминающие крысиную возню в подвале.