Читать книгу - "НЧЧК. Командировка - Яна Горшкова"

– Нол, тебе не кажется, что утром 19-го ты уже была под воздействием колдовства? – спросил пытливо Эрин. – Потому что у меня сорвало крышу только на следующее утро.

Признаваться в употреблении гоблинского зелья ему страх как не хотелось. Во-первых, если и было в его поступках что-то особо постыдное, то именно это. И если дело провалится, то причина будет корениться в совершенно недостойном взрослого мужчины желании одним махом разделаться со всеми проблемами. Выпил, понимаешь, какой-то колдовской бодяги, и все стало чудно и удивительно. Идиота кусок!

А если бы зелье подействовало?

Эринрандиру прямо подурнело от этой мысли, и на лбу выступила испарина.

– Вообще-то, мне кажется, что все началось еще по дороге, а потом был сон о лесе, – задумчиво сказала Нол. – Мне-то лес понравился сразу. И эмоциональный фон, который я читала на месте смерти Морвэйна. Ни агрессии, ни страха – только покой. Настолько, что даже подумалось – неплохое место, чтобы уйти. Так что, пожалуй, да, – задумалась еще сильнее. – Впрочем, днем 19-го щиты еще держались. А потом была ночь – и снова сон, на этот раз уже не такой сладкий, как прежний. Совсем не сладкий… Лаской не получилось, решили попробовать силой… Хм… Мне еще повезло, что я проснулась, и вдвойне повезло, что удалось на следующую ночь остаться в морге, где имеются стационарные щиты. Кстати, о щитах…

Мыслечтица немного смущенно посмотрела на Эрина.

– Боюсь, с ментальным контактом пока ничего не получится. Мне не удержать сейчас достаточно защищенный канал.

Больше всего капитану ап-Телемнару не понравились слова про «уход». Ему как-то сразу стало не по себе.

– Не переживай. И без канала обойдемся, – заявил он.

А Дзир добавил:

– У меня есть отличный передатчик, если что – прицепим и будем держать связь без всякой магии.

– Меня окончательно срубило в ночь с 19 на 20, – сказал Эрин. – Только снов мне никаких не снилось. Вообще ничего не снилось. А утром… утром я был уже невменяемый. Ты же помнишь?

– Помню. Тебе и не должно было ничего сниться, – хмыкнула Нол. – Кажется, заманивали именно меня, а не тебя. И до сих пор пытались бы заманить, если б я от них не отбилась фамильным буйством. Полезная штука, оказывается, все эти наследственные психозы, – девушка криво улыбнулась. – Наверное, наши злодеи не ожидали, что я от страха стану совсем бешеной и нападу сама.

– А я отбивался родной паранойей, – честно признался Эрирандир.

– Тоже ничего. – Нол фыркнула. – Эру, бедный Колдубинск! По городу и окрестностям бродят два невменяемых психа. С оружием. Врага ищут! Мирные жители в страхе разбегаются, затаптывая беременных женщин и детей. Ужас!

Выходило, что 20 и 21 числа ап-Телемнар и его напарница провели в угаре безумия. И сам собой напрашивался вывод, что, не имейся между энчечекистами неких чувств, непредусмотренных ни уставом, ни должностными инструкциями, все кончилось бы смертоубийством.

– Одного я не понимаю, – задумчиво молвила Нолвэндэ. – Если наиболее уязвимы обладатели магического дара, то почему тебя так сильно зацепило?

– Может быть, из-за ментального контакта с тобой? – попытался выкрутиться Эрин.

– Угу, – хмыкнул Дзир. – Типа, заразился.

По лицу напарницы капитан так и не понял, догадалась она о его маленьком лукавстве или нет. Скорее всего – да, но объясняться лучше не сейчас.

– Тогда отчего Сулема и Маха Барабос остались относительно вменяемы? Потому что, в отличие от них, на Мудухатара колдовство подействовало самым пагубным образом, – заметил Эринрандир. – Даже не знаю – жив он еще или уже нет.

– Не знаю, можно ли назвать Маху особенно нормальной. Она крайне подозрительна и наговорила мне про всех столько гадостей, – сообщила Нол.

А затем энчечекисты узнали подробности беседы с Махой Барабос и о предложенном ею столь подозрительном угощении. Оборотиха-медведица сразу попала под подозрение из-за своего меда.

– А с другой стороны, было бы странно, если бы медведица не любила мед и имела уживчивый ласковый характер, – размышлял вслух Эрирандир.

У оборотней с норовом очень сложно. Попробуй-ка уживись со зверем внутри. Удивительно другое – как Маха Барабос умудрялась сопротивляться Зову Леса. Медведица в ней должна была рваться с цепи изо всех сил. Да и её достойный супруг тоже не выглядел буйно помешанным. Такой себе большой плюшевый мишка – борец с безнравственностью. Подозрительно это.

«А паранойя – брысь!» – приказал Эрин.

– Делаем зарубочку – Миха и Маха. Мишки под большим подозрением, – решил ап-Телемнар, усилием воли заставляя себя не поддаваться на провокации подсознания. – И выдвигаем другие версии.

– И покажешь мне этот самый «Малиновый звон», который дала тебе Маха, – добавил Дзир, обращаясь к Нол. – У оборотней совсем иной метаболизм, чем у остальных. Её успокоительное могло тебя так взбодрить, что потом больно было вспоминать.

А еще спецназовца сильно заинтриговала личность Сулемы Кранн-Тецц. Он тут же перезвонил какой-то Кураре и попросил уточнить положение семейства аптекарши в клановой иерархии. Выслушав ответ, Дзир преисполнился скепсисом:

– Совсем чахлая семья – малоизвестная Матрона, десяток мужчин и две девчонки, причем Сулема старшая, а вторая еще ребенок. Я не думаю, что она решилась бы на такую опасную интригу. Ей гораздо выгоднее войти на правах супруги в более сильный клан и делать карьеру уже там. Пошлем Вуза за… хм… аспирином, заодно и на красотку пусть внимательнее посмотрит.

Спорить с дроу Светлые эльфы не стали. Ему виднее, на что способны дровские девы в своем желании подняться по иерархической лестнице.

– А, кроме того, если бы Сулема решила поразвлечься выведением монстров, то её твари были бы с национальным колоритом, – уточнил спецназовец.

– Кстати, а что можно сказать про национальный колорит зубушек? – улыбнулась Нолвэндэ. – По-моему, и они, и дубы-душители, и грибы – это что-то из области лесной магии. А кто у нас наиболее склонен к такому роду волшебства? – и начала сама перечислять, загибая пальцы. – Дриады, лешие, наяды, сирены, русалки, кикиморы, оборотни, орки, гоблины и…

– И Светлые эльфы, – хмыкнул Дзир. – В той или иной степени. Мэллорны с эланорами чьих рук дело?

– Ты сравнил! – возмутился Эрин. – Мы с Нол в Колдубинске единственные Светлые, других нет. Кроме как в «Ёлочках».

– Пчелы, – напомнила мыслечтица и поморщилась. – Гляньте-ка сюда.

И она показала многократно увеличенные фотографии трупов.

– Что-то похожее на пчелиный укус, – согласился Эрин.

– В конце зимы? Пчелиный укус?

– Мда… Колдубинские пчелы неправильные и делают неправильный мед, – хмыкнул дроу.

Нолвэндэ нехорошо побледнела и тяжело сглотнула, вызвав у своего напарника желание немедленно обнять и пожалеть. Его собственные воспоминания о зубушках аппетитными тоже назвать было сложно. Но Эрин сдержался и лишь ободряюще похлопал девушку по запястью. Мол, не переживай, сладкого предлагать не буду.