Читать книгу - "Цветок из пламени - Валерия Чернованова"

Следующие несколько дней Вальхейм лихорадило. Известие о смерти кардинала и о его многочисленных преступлениях ураганом пронеслось по всему королевству, посеяв смятение, разочарование, гнев в сердцах людей.

Зато родным и близким безвинно пострадавших магов этот ветер перемен принес надежду. Судебные разбирательства по делам колдунов, якобы призывавших в Навенну демонов, были приостановлены. Теперь оставалось только набраться терпения и дождаться, когда невиновные окажутся на свободе, а их места в самых высоких, неприступных башнях Фор-Левека и его сырых подземельях займут настоящие заговорщики. Те маги, которым Бофремон посулил власть и богатства и которых собирался поставить во главе королевства после свержения истинных правителей Вальхейма.

Мэтр Легран вернулся в столицу и был принят обратно в коллеж стихий с распростертыми объятиями, на прежнюю должность магистра. За пожилого колдуна ходатайствовал Моран, которого его величество теперь готов был на руках носить и выполнять любую его просьбу.

Король и королева пребывали в легком шоке. Или не в легком… Ее величество, для которой вера в Единую и в служителей богини являлась краеугольным камнем в фундаменте ее жизни, была раздавлена изменой прелата. Алайетт несколько дней не покидала своих покоев, оплакивая погибших и взывая к милости пресветлой Виталы. Не подпускала к себе даже любимиц-фрейлин. Только пару раз встретилась с илланским послом, прежде чем герцог Кастальдо покинул Навенну, довольный успешным завершением переговоров.

Отныне Иллания и Вальхейм, несмотря на козни Бофремона, его попытки развязать между соседями войну и урвать для себя лакомый кусок земли, снова стали друзьями и союзниками.

Жажда власти толкала первого министра короля на поистине нечеловеческие поступки. Обыскав кардинальский дворец, стражи выяснили, что мерзавец проводил эксперименты над магами-стихийниками, использовал их в качестве опытного материала. Подселял в несчастных демонов, надеясь разгадать секрет морров и понять, как древние чародеи, черпая из потусторонних тварей силу, сохраняли при этом свои тела невредимыми и не теряли рассудок.

Не знаю, удалось ли кардиналу разгадать тайну древних, и даже боюсь предположить, сколько одержимых, ставших таковыми не по собственной воле, заплатили своей жизнью за эту жажду знаний, власти и наживы.

Призывая в Вальхейм демонов, кардинал надеялся, что маги, отчаявшиеся и напуганные, для борьбы с потусторонними тварями рано или поздно обратятся к темной магии предков. Думал, убийство короля и королевы станет финальным аккордом в его кровавой пьесе.

А потом в грандиозные планы его высокопреосвященства вмешался маркиз де Шалон.

Бофремон мечтал возродить морров, стать первым среди первых, а в итоге превратился в пепел и тлен.

Еще не скоро вальхеймцы забудут о кошмарах минувших месяцев. И тем не менее я верила, что рано или поздно наше королевство оправится от трагедий, от страшных потрясений. Навенна снова станет самой прекрасной столицей мира, городом, красоту которого воспевали и будут воспевать в своих балладах трубадуры. Городом, где люди будут без страха выходить на улицу, не боясь нарваться на одержимого или принявшего человеческое обличье демона.

Моя любимая светлость оправлялся и поправлялся вместе со столицей. Даже, как по мне, выздоравливал слишком быстро. Нет бы со мной денек-другой в кровати поваляться. В кои-то веки отдохнуть, книжки почитать, да и просто пообниматься и вволю нацеловаться. Но это же де Шалон! Не успев избавиться от демонической заразы, Моран сразу же вернулся на службу.

Я готова была молиться на доброхота, сообщившего маркизу о местонахождении артефакта. В тот же день дворец кардинала был тщательно осмотрен, а уже вечером на моих глазах камень вобрал в себя всю тьму, что отравляла и медленно убивала стража.

Кристалл, некогда прозрачный, чистый, как капля родниковой воды, а после изгнания высшего ставший чернее угля, был уничтожен. Вместе с ним этот мир покинул и демон.

На все имущество кардинала был наложен арест. Не тронули только дворец д’Альбре, по бумагам принадлежавший незаконнорожденному сыну прелата, герцогу д’Альбре. Его светлость заклеймил действия отца и прилюдно от него отрекся. Это-то и спасло Кретьена от ареста и разорения.

А жаль. Нет, мы ничего не имели против марионетки Серен-Опаль. Даже дуэль с големом ему простили, ведь действовал Кретьен по наущению своей злопамятной супруги. Но его арест дал бы Морану повод взять под стражу и лжегерцогиню. Увы, его величество объявил, что дети не повинны в грехах отцов. Таким образом Люстон XIV желал показать своему народу, что королевское милосердие безгранично.

— А может, ну ее, Серен? — лениво ковыряя жаркое из кролика, спросила я, прервав страстный диалог мужа с шевалье де Лаленом.

Вот уже битый час, вместо того чтобы наслаждаться вкуснейшими блюдами и терпко-сладким вином из Гавойи, они решали, как именно лучше наказать мою мерзопакостную кузину. Мне оставалось только диву даваться и поражаться неиссякаемой фантазии братьев.

Скормить Серен акулам? Замуровать в самой высокой башне самого отдаленного монастыря? Сбросить с крыши Анфальма? Энтузиазма маркиза и шевалье хватило бы еще на дюжину вечеров.

— Не верю, что она успокоилась. — Моран откинулся на спинку стула и промокнул губы салфеткой. — Пока жива она, ты в опасности.

— Серен — воровка и убийца! — с жаром припечатал Касьен. — Или ты уже забыла, что она украла у тебя силу? Только за одно это ее следует наказать! Уже молчу про многие другие преступления.

— Ну то, что она украла силу, доказано не было. Это всего лишь мои предположения, — справедливости ради заметила я.

— Есть у меня одна идея, как можно опровергнуть их или подтвердить. — Допив вино, рубином расплескавшееся по дну бокала, страж приблизился ко мне. — Если ты уже поела, предлагаю прогуляться.

В глазах мага, черных как смоль, отражались блики пламени, делая взгляд теплее, мягче. Лицо его украшала самая потрясающая из всех улыбок: светлая, чистая, безмятежная. Избавившись от демона, Моран преобразился. И я вместе с ним. Мы начинали новую жизнь, и, наверное, маркиз прав. Единственное, что могло ее омрачить, отравить наше с ним существование, — это Серен. Она действительно заслуживала наказания.

Вот только мне совсем не хотелось, чтобы страж брал грех на душу. Было бы здорово, если бы кузину настигло возмездие, но только без нашего участия!

Я безумно устала от вражды и бесконечных интриг. От ненависти, что испытывала к Серен и которую она питала ко мне. Сейчас я мечтала об одном: о спокойной жизни на лоне природы в Валь-де-Манне. С моим стражем и нашим пока еще крошечным сокровищем, что продолжало расти во мне.