Читать книгу - "Холодное блюдо - Евгений Щепетнов"

Дверь закрыли на засов – она была крепкой, массивной, и сломать ее было совсем непросто. Впрочем, по большому счету данный факт не имел никакого значения.

– Подожгут! – выдохнул Леван, убирая клинки в ножны, спрятанные под курткой, на которой виднелись несколько резаных прорех. – Сейчас попробуют сломать дверь, не получится, и тогда подожгут! Не успели! Пропади все пропадом – не успели! Эх, учитель, говорил я – раньше нужно было уходить, раньше!

Ангус промолчал. Достал из сумки пузырек со снадобьем, протянул:

– Пей!

Потом указал на скамью возле стола, и, когда Леван сел на указанное место, твердой рукой взялся за древко стрелы:

– Сиди смирно!

Когда он потянул за древко, предварительно обломав наконечник, Леван не почувствовал боли. Плоть вокруг раны онемела, сделавшись бесчувственной, как будто заледенелой. Первое, чему учат магов-лекарей, – убирать боль. Человек нередко умирает даже не от нанесенной раны – от боли, которая следует за ранением, и от ужаса, который испытывает, ощутив эту боль, представляя себе последствия еще более ужасные.

Ужаса Леван не испытывал – даже от мысли, что ему придется умереть. Честно сказать, он и не рассчитывал выжить, он лишь стремился продать свою жизнь как можно дороже и надеялся, что поможет уйти учителю и ребенку в безопасное место. Судьба рабынь… бывших рабынь ему была безразлична. А вот спасение Ангуса и Конора – это святое, за них он готов был отдать свою жизнь. За учителя – потому что тот опутал его заклинанием верности, за Конора – потому что… это был Конор.

Леван успел убить пять человек, несмотря на то, что в первую же секунду был ранен стрелой, прилетевшей со стороны леса, – кочевники всегда отличались великолепным умением стрелять из лука, а луки их были мощными, композитными, сделанными из дерева и рога, имевшими двойной изгиб и способными послать убийственную стрелу за двести, а то и больше шагов. Прямо в цель. Даже со скачущего коня.

– Третий! – торжествующе хохотнул Хесс, выглядывая из разбитого окна, в раме которого торчало не меньше десятка стрел. Еще два десятка уткнулось в пол и стены прямо напротив оконного проема. Кочевники стреляли издалека, от самого водопада, но попадали довольно-таки точно.

– А смысл какой? Только злить… – сплюнул Леван, бледный, похудевший, но вполне себе уверенно державшийся на ногах. Раны его зажили, оставив после себя еле заметные звездчатые рубцы. Магия есть магия, и Ангус один из лучших магов нынешнего времени. На лечение ран ушло минут пятнадцать, не больше. Правда, и потерпеть Левану пришлось сполна, он едва не выл от боли, и тут уже не спасает никакая магия. Боль от воздействия магией на раны магия не убирает. Магией можно убрать только обычную, не магическую боль. Такая вот особенность этой самой лечебной магии.

– С факелами бежали, вот какой смысл! – слегка обиженно пояснил Хесс. – Я их и уложил!

– Смотри, сильно не высовывайся! – предупредил Ангус. – В башку засадят – я тебя, конечно, вытащу с того света, но останешься полудурком. Забудешь все, что хранилось в поврежденном участке мозга. Хочешь стать полудурком?

– А ему не грозит! – серьезно сказал Леван, но не выдержал и хихикнул. – Он всегда такой! Ладно, ладно – что я такого сказал?! Пошутить уж нельзя!

– Следи за тылом, шутник! – буркнул сердитый Хесс и замер сбоку от окна, время от времени поглядывая на лужайку у водопада.

А там было полно народу. Человек двести, не меньше, поили лошадей, ели, мочились в ручей, отойдя ниже по течению, испражнялись, повернув зад в сторону дома с запертыми в нем людьми, глумливо хлопали по голому заду черными от загара и грязи руками. Развлекались, одним словом. И отдыхали.

Стрела Хесса могла бы легко достигнуть голозадых супостатов с плачевным для них результатом, но для этого нужно появиться в окне и как следует прицелиться, чего сделать не давали стрелки с той стороны, чутко следившие за любыми проявлениями жизнедеятельности запертых в доме объектов вожделения степняков. Стоило Хессу хотя бы на миг появиться в поле зрения лучников, как тут же приходилось уворачиваться от стрелы, а то и от двух. И как теперь прицелиться?

Впрочем, Хесс все-таки сумел уложить наповал троих агрессоров. До счета Левана недотягивал, но, если осада продержится подольше, Хесс сравняет счет, а может быть, даже и превзойдет своего командира.

– Учитель, странно все это… – вдруг сказал Леван, жадно хлебнув из глиняной кружки (благо в кладовой остались кувшины с вином, иначе пить было бы нечего).

– Что странно? – рассеянно спросил Ангус, мысленно перебирая варианты спасения и не находя ни одного дельного.

– Почему они нас до сих пор не подожгли?

– Хм… – Ангус поднял брови и с интересом воззрился на парня. – Поясни!

– Они ни разу не применили стрелы с горящей паклей. А ведь забросать ими дом – плевое дело. Почему?

– Хотят барахло забрать целым, – равнодушно пожал плечами Хесс. – Вот же загадка! Ничего загадочного! Сгорит все – и конец! Где прибыль? Если деньги спрятаны, они сплавятся в слиток. И какой от них тогда прок? Если не считать цену металла. Вот и не лезут – ночи ждут. Ночью что-то предпримут, а вот когда не получится – тогда и подожгут. Нам бы дождя хорошего… учитель, не можешь? Не можешь вызвать дождь?

Хесс посмотрел на небо за окном, на котором не было ни облачка, на Ангуса, сосредоточенно ловившего какую-то не особо приятную мысль, на Левана, скривившего губы, и добавил:

– Я не настаиваю, может, есть еще что-то, о чем мы не знаем, но мне кажется – это именно так.

Помолчал и вдруг добавил странным, изменившимся голосом:

– А сейчас и узнаем, в чем дело. К нам идут!

Ангус встрепенулся, выглянул в окно, стараясь не особо торчать в открытом пространстве (стрельнут еще!), и точно – по лугу, щедро посыпанному комьями земли после взрыва накопителя, шла делегация из трех степняков: впереди высокий мужчина в новой ярко-попугайской раскраски одежде, увешанной множеством золотых и серебряных украшений. Явно командир. Возраст – значительно за сорок. Следом – мужчина помоложе, одет поскромнее, но зато увешан оружием от макушки до пят, и еще один – лет пятидесяти, обвешанный амулетами в виде фигурок людей и зверей, в странной шапке, представляющей собой единое целое с плащом. Верх шапки – череп волка с искусно вставленными в глазницы драгоценными камнями, вероятно, это амулеты-накопители. Мохнатый плащ, сделанный из волчьей же шкуры, спускался до самых пят. Плащ выглядел таким теплым, таким пушистым, что первая мысль, которая приходила в голову при виде его: «Да как же человек ходит в таком плаще по этой жаре?! Сдохнет ведь от перегрева!»

Но у колдуна – а это по всем признакам был именно он – на высоком лбу ни одной капли пота. Степняк будто не замечал полуденной жары, горячих лучей солнца. Его лицо хранило безмятежно-спокойное выражение, родственное покою древних гор.

«Сильная личность!» – невольно подумал Ангус и вышел навстречу троице. Он не опасался нападения – тот, что помоложе, нес красный флаг, что во всей обозримой вселенной означало «мирные переговоры». Ни один человек не нарушит святость этого флага. Свои же люди от тебя отвернутся, если ты используешь красный флаг как прикрытие для штурма. Хотя… всякое в истории бывало. Всегда есть придурки, плюющие на условности и законы человеческого общества. Но придурки обычно долго не живут.