Читать книгу - "Последний Исход - Вера Петрук"

Вальс нарастал в бешеном вихре, пробуждая в нем странные чувства. Неожиданно он понял, что ему нравилось вот так кружиться по залу, отдаваясь звукам музыки и ни о чем не думая. Арлинг уже перестал пытаться отыскать спасительный выход. Сейчас в его мире остался лишь танец. Кучеярка оказалась понятливой и, подхватив незатейливые движения, кружилась с изяществом, которой могла позавидовать любая гранд-дама, с детства танцующая вальсы.

Желая подбодрить партнершу, Арлинг ей улыбнулся. А может, он сделал это потому, что поймал тот момент счастья, который приходит внезапно и кажется бесконечно долгим. И прекрасным.

Магда улыбнулась в ответ и мотнула головой, обдавая его волной длинных, черных волос, пахнущих лесом, дождем и васильками. Это был их первый вальс. Там, в Согдиане они танцевали редко, избегая шумных деревенских веселий. Классические же танцы Магде были не знакомы и не нравились. Она засмеялась, и звук ее голоса был самым божественным звуком, который Арлинг слышал в стране песка и солнца. Чувствуя, как она льнет к нему, он крепче обнял ее и сбавил темп, чтобы иметь возможность прижать ее теснее. Ему стало жарко. Захотелось сбросить дурацкую маску, сорвать маску с нее и взять в ладони ее лицо.

Вопреки его надеждам музыка стала утихать. Очнувшись, он понял, что на танцполе не осталось никого кроме них. У кромки площадки стоял Джаль-Баракат и медленно ударял ладонью о ладонь. Арлинг не понял, аплодировал ли он или почесывал руки от удовольствия. Азатхан сторожил у противоположной стены зала, откуда манило свежестью распахнутое окно. Серкет лениво присел на широкий подоконник, намекая, что этот выход для Арлинга закрыт тоже.

Видя, что Регарди с дамой еще продолжали танцевать, музыканты вяло дотягивали мелодию, но было ясно, что вальс затянулся, а скучающая публика хочет привычных танцев.

Женщина попыталась что-то сказать, но Арлинг приложил палец к ее губам. Никаких слов. Несколько волшебных минут она была его Магдой, и ему не хотелось портить чудо звуком чужого голоса.

И тогда случилось неожиданное. Дама вложила ему в ладонь свою вторую руку и остановилась, желая насладиться выражением его лица. Наверное, оно было глупым, потому что она от души рассмеялась. Сюрприз удался. Арлинг почти простил себе внезапное появление слуг Подобного, но быть застигнутым врасплох второй раз оказалось подлым ударом.

Рука дамы была гладкой, твердой и хорошо отполированной. Несомненно, над ней потрудились лучшие плотники Самрии. Каждый палец, складки на коже и ногти были вырезаны в мельчайших подробностях. Издалека нельзя была догадаться, что рука женщины – искусная поделка, заменяющая ту, которая когда-то была отрублена Арлингом.

– Ты сдержал слово, – прошептала Хамна, даже не думая отодвинуться от него. Со стороны они казались влюбленной парой, которая никак не может насладиться друг другом. Теперь Регарди понял, отчего его партнерша так тесно прижималась к нему. Хамна лишь хотела убедиться, что он безоружный. Что ж, за время танца у нее была прекрасная возможность ощупать его карманы, пояс, всю одежду и то, что под ней.

– Хамна! – выдохнул он в ответ ее имя и крепко обнял кучеярку, согнувшись и положив подбородок ей на макушку. С одной стороны, Арлинг собирался выяснить, что с собой принесла на бал етобар, а с другой не хотел выходить из роли влюбленного, потому что она позволяла ему не покидать танцпол и оттянуть время встречи с другими нежеланными гостями Джавада.

Хамна поняла, что он обыскивает ее, но сопротивляться не стала. Короткий взмах рукой по ее телу, и у него испортилось настроение еще больше. Наемница была во всеоружии. В ее шароварах скрывался чехол с метательными снарядами, пара метательных ножей и шелковая удавка, с которой етобары никогда не расставались. Напрашивались неутешительные выводы о том, что некоторые привычки прошлого, от которых он отказался в более зрелом возрасте, все же были полезными. В молодости Арлинг непременно потрогал бы свою партнершу везде, где ему хотелось, и тогда, возможно, сюрприз обнаружился бы раньше.

– Молодец, что сдержал слово, – довольно произнесла Хамна, отстраняя его от себя. – Ровно три месяца, как и договаривались. Я уже боялась, что Джавад доберется до тебя раньше, но ты, наконец, появился. Итак, время и место? Назначишь сам или предоставишь право выбора даме? Мы можем начать здесь, но боюсь, Джавад помешает. Ты для него сейчас дороже золота.

Хамна, конечно, говорила о дуэли, которую Регарди пообещал ей после ритуала джаган-джаган на склонах Восточного Такыра. Уговор был странный, но тогда казался единственным верным способом сохранить жизнь молодого Аджухама. Хамна, которую нанял дядя Сейфуллаха для убийства племянника, пообещала Арлингу не трогать последнего представителя рода Аджухамов до тех пор, пока жив Регарди. И судя по всему, она свое слово сдержала. В отличие от Арлинга, который беспечно забыл о дуэли и меньше всего думал о драке с етобаром, когда въезжал в Самрию.

– Джавад? – удивленно поднял брови Регарди. – Однажды я спас его от керхов, и он хочет отблагодарить меня. Ничего больше.

Арлинг вцепился в ее слова, как неизлечимо больной в руку лекаря. Пусть она говорит. Пусть болтает, что угодно. Пусть упивается ожидаемой победой. Только не требует от него то, что он ей дать не способен – дуэль с единственным победителем в итоге.

– Разве может наследник великой империи быть таким наивным? – спросила Хамна, и Арлинг понял, что она выбила из него дух, даже не начиная битву. Он облизнул губы, собираясь заявить о ее ошибочных выводах, но Хамна прикрыла ладонью его рот, повторяя жест Регарди пять минут назад. Похоже, она тоже не собиралась быстро выходить из роли влюбленной.

– У нас мало времени, – произнесла етобар. – И я не хочу тратить его на глупости. Помнишь ритуал джаган-джаган? Тогда в пустыне ты сказал мне, что принадлежишь к знатному и богатому согдианскому роду. Для етобара этого достаточно, чтобы найти твой след в прошлом. Однако я никогда не сдавала тебя Джаваду. У него свои источники, мне о них неизвестно. Я знаю лишь то, что он ожидает за тебя большую награду. Иначе, зачем бы он с тебя пылинки сдувал? Джавад давно тебя ищет. Твой портрет уже несколько месяцев украшает все таверны, гостиницы и сторожевые посты от Иштувэга до Самрии. Я даже забеспокоилась, что он перехватит тебя по дороге, но, как видишь, удача оказалась на моей стороне, Арлинг сын Элджерона.

Удача действительно была на стороне Хамны. Наемница с удовольствием разглядывала его лицо, наслаждаясь его растерянностью и удивлением. Она не знала, что Арлинг умел носить несколько масок одновременно, и глухая черная маска, скрывающая его глаза, больше отражала то, что творилось у него на душе, чем выражение его лица.

– Джавад уже сообщил обо мне Канцлеру? – спросил Регарди, внимательно следя за передвижением Азатхана. Серкету не нравилось, что они с Хамной продолжали стоять рядом в центре танцевальной площадки. Музыканты уже заиграли новый танец, и на паркет стали выходить другие пары.

– Нет, – уверенно ответила Хамна. – Я давно слежу за его домом и почтой. Он боится спугнуть удачу. На этом вечере тебя должны напоить до беспамятства, а утром погрузить твое тело на «Морскую Пену», которая немедленно отплывет в Ерифрею. Джавад отправится с тобой, чтобы лично сообщить старому Канцлеру о счастливой находке. Мне всегда нравился Элджерон, и я даже буду жалеть, что его наследник умрет раньше него. Старик бы тебе обрадовался. Я не знаю, что произошло между вами на самом деле, и почему ты выбрал путь слуги, но он до сих пор не отменил твои поиски. Если я не ошибаюсь, с тех пор как ты покинул родину, минуло больше двадцати лет. Его вере можно позавидовать. Если бы я ненавидела драганов и их империю так же сильно, как твой учитель или бывший господин, Сейфуллах, то я отослала бы Канцлеру твой палец или, может, голову. Но я не стану этого делать. Более того, я обещаю похоронить тебя по драганскому обычаю – в знак уважения к твоему роду.