Читать книгу - "Град темных вод - Карина Вран"

Девушке показалось, что у музыканта дернулось веко. Впрочем, в кабинете горели тусклые верхние светильники и было темновато, так что ей вполне могло померещиться.

На свой этаж парень ушел спустя одну чашку кофе, полчаса времени и пяток напетых мотивчиков. Ушел с задумчивым лицом. Похоже, восторгов по поводу возможности «нормального» общения со своей девушкой в игре у него поубавилось.

«Не все коту масленица», — заперев за незваным гостем дверь, покачала головой Вероника.

У музыканта было два варианта: психануть и забить на затею с Восхождением, раз ему не по нраву манера игры его девушки и напарницы, или же, как говорится, расслабиться и начать получать удовольствие. Решать, который из вариантов предпочесть, ему все равно без подсказок придется. Переживать о его выборе Вероника не намеревалась.

Она намеревалась: поужинать (остатками супа), проверить мобильный (он вроде бы тренькнул о принятом сообщении, когда варился кофе), потом, может быть, но вовсе не обязательно — почитать какую-нибудь книжку (художественную, увлекательную) и лечь пораньше спать.

Сообщение имелось, Галка решила почему-то написать, а не звонить. «Загляни к нам как-нибудь. Я не злюсь», — два коротких предложения вызвали у Вероники вздох, полный печали. Печально было то, что Лешка, очевидно, в ходе семейных разборок проговорился о том, что она — Вероника — знала о его времяпровождении вне работы и дома. Знала и покрывала.

— Рано или поздно она должна была узнать, — сказала девушка, удаляя сообщение.

Звонить или писать Галине прямо сейчас не хотелось. Все равно на завтра были планы (Град Темных Вод покорять и уху варить из его обитателей), да и ссориться (не исключено, что подруга вскипит на ровном месте) не было настроя. Но и сна не было.

— Совсем забыла, — с укором в свой же адрес проговорила Вероника.

И достала из сумки — мобильный лежал рядом с нею — конверт, который передал Стас, перед тем, как отвезти ученицу к Неве. В конверте был первый ее гонорар, как художника — по эту сторону реальности, точнее, половина гонорара.

Конверт не отличался пухлостью, что, впрочем, было ожидаемо. А вот содержимое удивило: внутри лежало пять пятитысячных банкнот. Стипендия «золотой девочки» (цитируя ректора), отличницы по всем предметам, в середине каждого учебного месяца тоже выдавалась в пяти купюрах: двух тысячных, одной пятисотенной и двух сотенных. И это еще с начала года увеличили размер стипендий.

— Стас, извиняюсь за поздний звонок, — мобильный был под рукой, и ответил на вызов куратор сразу же, как ждал. — Я хотела уточнить насчет… э-э… суммы в конверте.

— Что-то не так? — удивленно спросил Стас.

— Тут… много, — смущенно выпалила Вероника.

— Отнюдь, — без тени сомнения отозвался куратор. — Портрет с руками в масле. Это цена для своих, и она весьма скромна.

— Возможно, — смущение не спешило покидать девушку. — Для вас. Но не для студенческой работы же…

— Работа понравилась заказчику, он за нее заплатил, — спокойным, даже занудным тоном пояснил Стас. — Все всем довольны.

— Ясно… Спасибо. Спокойной ночи, — попрощалась с преподавателем Вероника.

Смущение понемногу отступало, взамен ему пришли мысли о том, куда потратить внезапно полученные деньги.

Почему-то первой мыслью было — повторно заменить потолок. На белый.

А второй: «Ну уж нет! К потолку я привыкну. Лучше дочке Галки с Лешкой подарок купить, все эти детские причиндалы жутко дорогие».

Мысль о том, не сочтет ли Галина подарок ребенку подкупом, Вероника отбросила, как несущественную.

— Странный он все-таки, — подняв голову, пробормотала она. — За потолок платить — дорого, за портрет — нормально. А еще говорят что-то про женскую логику…

Не откладывая в долгий ящик решение с подарком для дочки друзей, она пошла выбирать на просторах интернета подходящий «причиндал». Улыбнулся ей стульчик для кормления: на колесиках, с мягким кожаным чехлом, с дюжиной возможных положений, он еще и в качели трансформировался. Аналог следующего поколения, с пультом и программированием маршрутов для перемещения по квартире без участия мамы, девушку не впечатлил. Галя — женщина обстоятельная, ответственная, она не допустит ни в жизнь, чтобы какая-то седушка ее кроху катила без присмотра, как бы не уверял производитель в безопасности процесса.

Ценник на стульчик улыбнулся тоже, хищно оскалив зубки. Стоимость «причиндала» оказалась даже немного выше, чем сумма пяти купюр в конверте. Но Вероника, не колеблясь, заполнила форму заказа. Раньше вроде как принято было первую зарплату тратить на подарки семье, а семьи у нее осталось — Галка да Лешка (и детка их, приложением), ну и что, что не по крови. Первый гонорар художника — очень может быть, что и последний на много лет вперед, без Стаса ничего бы не было — не сильно от первой зарплаты отличается.

— Доставят — созвонюсь насчет визита, — решила она. — Опять же, в «Героев» давно не играли. Поменяюсь с Галкой, возьму замок чернокнижника, ей отдам некрополь. Никакой защиты, чародейство, нападение и безудержное веселье…

С этими — весьма приятными — мыслями Вероника отправилась спать.

Снились ей дроу, не Бестии, более… мирные. Дроу во сне — невиданное дело! — улыбались.

На Лестнице Глубинного Света Хэйт появилась второй — Маська уже крутилась вокруг очередного голема.

— О, привет! — махнула рукой гнома и застучала молоточком по каменной квадратной голове. — Отдохнула?

Хэйт всю передернуло.

— Мась, — обратилась она к гномке. — У меня плохое предчувствие. Очень плохое.

— Э? — отвлеклась от голема мелкая.

— Бывают сны. Бывают сны по Фрейду. Бывают кошмары… — тут адептка сделала паузу, вызывая в памяти подробности того, что ей снилось. — А бывает абзац.

И начала пересказывать приятельнице сон о дроу в кафтанах и сарафанах, с лентами в волосах, без намеков на оружие, зато с разными орудиями труда в руках. Была во сне дроу, доившая козу. Был темный эльф, снимающий котенка с дерева. Обычного котенка, не детеныша саблезубого тигра.

И была немыслимой красоты юная темная с караваем на расшитом полотенце. Дроу в кокошниках пели про мир…

— Сколько там яда, — поежилась Хэйт. — Сколько и какого яда в том каравае — это все, о чем я могла думать. Страшнее мне, по-моему, давно уже ничего не снилось. И, Мась, они — все! — улыбались!

— Подруга, — гнома замахала хвостиками. — Я тебе искренне сочувствую, но глубже мы все равно поплывем.

— Никто и не говорит — не плыть, — укоризненно покачала головой квартеронка.

— Плыть или не плыть, вот в чем вопрос, — продекламировал Монк, который нарисовался к последней реплике Хэйт.

— Что значит — не плыть?! — взревела орчанка, зашедшая в игру на пару секунд позже Монка. — Я что же, зря мочила свои дреды?