Читать книгу - "Боги осенью - Андрей Столяров"

Мощные руки его отталкивали любопытных. Тем не менее уверенности в голосе недоставало. Все присутствующие, наверное, это чувствовали, и из массы собравшихся неслись соответствующие возражения:

– Ты нам баки не забивай!..

– Какой такой приступ?!

– От сердца так не кричат!..

– Убили – и вся недолга!..

– За идиотов нас принимают!..

Дядя Миша был стиснут напирающими телами. Особенно бесился старик – почему-то в галошах и в полушубке на голое тело: «Ты тут нам, Михаил, зубы не заговаривай! Ты скажи: может народ терпеть таких безобразий? Есть у нас милиция или нет? Ты скажи: за что тебе деньги платят!..» – борода его задиралась, как у раскольника, палка, вытертая на ручке, так и взлетала.

Сергей не стал ждать, а, воспользовавшись суматохой, проскочил в никем не охраняемую парадную и, поднявшись по лестнице, которая пахла гнильем, оказался в забытой, распахнутой настежь квартире. Горел электрический свет, и спокойный эксперт, немного знакомый Сергею, напоследок оглядывался – все ли закончено.

Звали его, кажется, Владимир Савельевич.

Он, не удивляясь, кивнул вошедшему из полумрака Сергею и сказал, по-видимому предупреждая вопросы:

– Я бы квалифицировал как естественную кончину. Входная дверь заперта, окно тоже закрыто. Форточка, конечно, оставлена, но ведь кто же полезет в форточку третьего этажа. Вообще – никакого насилия, посторонних в квартире не было. Вероятно, и в самом деле инфаркт, тоже – бывает…

– А ужасный крик перед смертью? – спросил Сергей.

– Какой крик?

– Соседи слышали.

Эксперт пожал плечами.

– А что, собственно, крик? Приснилось что-нибудь человеку. Разве вам, Сережа, кошмаров видеть не доводилось? Нервничал, наверное, волновался – какая-нибудь пустяковина и отказала. Опять же возраст: вскрытие, конечно, произведем, но скорее всего – сердечная недостаточность.

Он достал сигареты и закурил, все так же оглядываясь. Сразу чувствовалось, что происшедшее нисколько его не волнует. Он, наверное, присмотрелся к подобному за годы службы.

Сергей неловко поинтересовался:

– Извините… Владимир Савельевич… а не заметили ли вы чего-нибудь необычного, что-то, может быть, странное, такое, что никуда не укладывается… Вы меня еще раз простите за то, что вмешиваюсь…

Эксперт его понял.

– Необычного мы вообще почти никогда не находим. Это все-таки жизнь, а не какие-нибудь детективы. У меня за всю практику был только один странный случай. Представляете: вся квартира заросла паутиной. Но и то потом – достаточно вразумительно объяснилось…

– Паутиной? – тупо спросил Сергей.

– Ну да, комнаты, кухня, прихожая – везде паутина. И такие пласты, как будто специально выращивали. Точно войлок. Представляете себе картину?

Сергей представил: пыльные нитчатые наросты. Ему стало нехорошо.

– И какое тут объяснение? – спросил он.

– Какое, какое!.. – сказал эксперт. – С ума сошел. Разводил пауков – какое тут объяснение… – Он нагнулся и что-то бросил в свой саквояж, напоминающий медицинский. Прикрывая его, отчетливо щелкнул замком. – Заканчивать надо. И так весь вечер потерян…

– А человек? – так же тупо спросил Сергей.

– Какой человек?

– Хозяин квартиры.

Эксперт выпрямился и посмотрел на Сергея.

– Человек умер, конечно. Высох весь – еще бы, пролежал две недели…

Руки его вдруг застыли на половине движения. Длинный стонущий скрип раздался у них за спиной – словно от невидимого усилия начала расщепляться какая-то половица.

Оба они обернулись.

В коридорчике, который соединял комнату с кухней, находился, по-видимому, небольшой, ранее незаметный чулан, и теперь прямоугольная дверца чулана медленно отворилась, а из темного, пугающего его нутра мрачно высунулось что-то, напоминающее человеческую фигуру. Но – бесформенное какое-то и даже, кажется, безголовое.

У Сергея пересохла гортань. А эксперт побледнел, и лицо вдруг оделось блестящими каплями пота.

– Ч-ч-что т-т-такое?..

Мертвые губы слипались.

Однако дверца чулана продолжала движение – из-за блеклого пластика вывалилось нечто тряпичное и, взмахнув рукавами, безжизненно распласталось по коридору.

И вдруг стало понятно, что это обыкновенный ватник.

Более ничего.

– Фу-у-у… – устало сказал эксперт. – Это надо же, прямо сердце остановилось. Испугался – наверное, от паутины проклятой. Я ведь, честно говоря, ее до сих пор вспоминаю…

Он поспешно выщелкнул из упаковки большую таблетку.

Руки у него тряслись.

Чувствуя, как обрывается все в груди, Сергей подошел к чуланчику и распахнул его. Внутри никого не было: висело зачехленное полиэтиленом пальто, висел летний плащ с узенькими цветными погончиками и висела брезентовая лесная куртка, прожженная на боку, а внизу, словно скопище грызунов, теснилась разнообразная обувь. Выделялись среди них большие резиновые сапоги.

Вот и все.

Ни на что иное он в общем-то и не рассчитывал.

Тем не менее было ощущение чьего-то присутствия. Будто что-то губительное, враждебное наполняло чулан – до конца не исчезло, а затаилось в складках одежды.

Сергей это чувствовал.

И он даже вздрогнул, когда, топоча сапогами, в квартиру вошел дядя Миша и, наверное тоже прикидывая, не забыто ли что-нибудь, повернулся, обозревая настороженную комнату.

– Вот такая петрушка… – задумчиво сказал он. – Происшествие. Что теперь делать, не представляю…

И, по-видимому от громкого голоса, в тенях что-то дрогнуло.

Сергея словно толкнули.

– Я знаю, что делать, – решительно сказал он…

10

Часов в одиннадцать стало ясно, что обыск ничего не дает. К тому времени были уже осмотрены помещения магазина: тщательно исследован склад, отодвинуты стеллажи в торговом зале, а директорский кабинет Альдины ощупан буквально по миллиметру. Нигде ничего. Сейчас группа милиционеров спустилась в подвал и без лишнего рвения ворочалась среди пыльных напластований, а другая группа, всего из двух человек, тоже, кажется, неохотно разбиралась в помойке, которую представлял собой задний двор. Впрочем, эту группу можно было понять: двор уже изучали после смерти Котангенса, и надеяться на что-либо новое не приходилось.

Настроение вообще менялось в худшую сторону, нервный Пекка начинал откровенно скучать и поглядывать на Сергея, который чувствовал себя неуютно. Было видно, что Пекка прикидывает, как бы выпутаться. Он, во всяком случае, то и дело смотрел на часы. Что ж касается первоначально активного дяди Миши, то, полазав между контейнерами пыльного склада, саданувшись локтем о неизвестно откуда выпирающую трубу и нечаянно прислонившись к мазутному сочленению батареи, он заметно утратил кипевшую в нем энергию – очень долго кряхтел, счищая мазутную жижу с рубашки, а затем, улучив подходящий момент, осторожно сказал – быстрым шепотом, чтобы не донеслось до начальства: