Читать книгу - "Царьград. Тайный путь - Андрей Посняков"

– Как выехал? – Лешка похолодел. – Куда?

– А черт его знает, куда? Кому интересны чужие люди? – Привратник смачно зевнул.

– И его приемная дочь тоже уехала?

– Такая юная златовласая девушка?

– Да, да, она!

– Конечно, уехала. Правда, выглядела очень уж недовольной, я бы даже сказал – обиженной.

– И что, хозяева не оставили слуг присматривать за домом?

– Почему не оставили? Оставили… Они уже вывезли на базар почти всю мебель.

Юноша удивился:

– Как это вывезли?

– Ну, не знаю, – пожал плечами привратник. – Может, хозяева их об этом просили.

– А как мне их найти, слуг?

– Приходи ближе к вечеру, они всегда в доме.

Лешка кивнул и, поблагодарив привратника, побрел… куда глядели глаза.

– Значит, к вечеру… Угу.

Идти было некуда.

Не было ни друзей, ни любимой!

Не было даже места, где приклонить голову.

И никто нигде не ждал.

Вздохнув, Лешка все же решил для начала зайти в ближайшую таверну, перекусить, но по пути передумал и, купив на углу жареную скумбрию в тонкой пшеничной лепешке, уселся в тени заброшенного портика, какие частенько встречались в городе еще со времен латинского завоевания. Выщербленные, нагретые солнцем, ступени, рядом – кусты, позади – развалины. Зато в руках – вкусная жареная рыба, в кошеле на поясе – почти целых три золотых, а вдалеке, на горизонте – сверкающий купол Святой Софии! Чего еще надо для счастья?

Невесело усмехнувшись, юноша впился зубами в рыбу. И впрямь – вкусно!

– Вкусно? – усевшись рядом на ступеньку, завистливо спросил какой-то малолетний оборвыш – черноглазый, кудрявый, с расцарапанными коленками и смешными оттопыренными ушами.

– На! – Лешка без лишних слов отломил кусок рыбины и лепешки.

– Благослови тебя Господи, – поблагодарив, тот с жадностью принялся есть. Видать, голодный.

– Ты как тут оказался? – покосился юноша.

– Живу я тут. – Оборвыш кивнул назад. – Вон в том дворце.

– Целый принц! – ухмыльнулся Лешка. – И много вас там таких ночует?

– Да немало… А ты что спрашиваешь? Тоже ночевать негде? Так я могу устроить…

– Ну, нет. – Юноша поспешно перекрестился. – Пока, слава Богу, до этого не дошло.

– Как знаешь. – Доев рыбу, оборванец вытер губы ладонью и, поднявшись, довольно похлопал себя по животу. – Ну, пойду. Дела еще.

Лешка ничего не ответил – какое ему было дело до чужих дел? Со своими бы справиться!

Значит, для начала подвести, так сказать, предварительные итоги. Юноша прищурился от солнца и протянул руку к поясной суме – пересчитать точно, сколько осталось денег…

– Гад!!! Сволочь ушастая!!! Ну, псина…

А кошеля-то и не было! Срезали, да так ловко! И ясно, кто – давешний кудрявый оборванец, больше некому!

Ох, Леха, Леха, ну ты и разиня, даром что бывший акрит.

Вот так вот оно и бывает – кажется, уж так плохо все, так плохо, что хуже уже не будет – ан вот тебе! И нечего было жаловаться на жизнь. Да и сейчас…

Лешка живо обежал все развалины и кусты и, конечно же, никого не увидел – станет ворюга дожидаться, как же! Кажется, он говорил, что ночует здесь? Ладно… Хорошо, если не соврал. И еще хорошо, что рыба попалась сытная – до вечера точно есть не захочется, а там… А там что-нибудь придумается!

Итак… до вечера есть еще время. Можно поспать, а лучше… А лучше – сходить на старую работу, в секрет богоугодных заведений, тут ведь не так и далеко. А что – хорошая мысль. Жаль, раньше в голову не пришла…

Вытерев жирные руки о пожухлую траву, Алексей деловито зашагал вдоль по улице в обратную сторону, и, миновав стену Константина, свернул. Нечего и говорить, что по пути молодой человек внимательно приглядывался к каждому встречному мальчишке – не вор ли? Увы, лопоухих пока не попадалось. А жаль…

А в родном учреждении, несмотря на отсутствие – хотелось бы, чтобы – временное – протокуратора, по-прежнему кипела жизнь! Во двор то и дело въезжали какие-то повозки с поклажей, к которым тут же подбегали служащие, что-то пересчитывали, азартно переговаривались, кричали…

Сквозь распахнутые ворота Лешка заметил нескольких старых знакомых – вихрастого письмоводителя Льва, пару архивариусов и даже бывшего непосредственного начальника – согбенного лысенького старичка со сморщенным вытянутым лицом типичной канцелярской крысы. Старший тавуллярий Николай Калавр. Между прочим, человек весьма неглупый, у него с Лешкой когда-то установились очень даже неплохие отношения.

Подойдя к воротам, юноша кивнул привратнику – тот был из новых, и, естественно, Лешку не пропустил. Да тот и не собирался отсвечивать во дворе. Попросил только позвать «дядюшку Николая».

– Кого-кого? – изумился привратник.

Лешка сделал строгое лицо:

– Не «кого-кого», а господина старшего тавуллярия!

Привратник опасливо попятился – слишком уж воинственно выглядел сейчас непонятно откуда взявшийся незнакомец. Одет бедновато, зато какие мускулы, и глаза так блестят… холодно, словно меч или сабля!

– Господин старший тавуллярий! Тут к вам…

Чиновник, надо отдать ему должное, бюрократию не разводил, не выспрашивал – кто, да чего хочет? – просто вышел за ворота.

Лешка искренне улыбнулся:

– Здравствуй, дядюшка Николай!

– Алексий!!! – сразу узнал чиновник. – Ну, надо же! А ты возмужал. Был вьюнош, а ныне – мужчина. А на твое место уже взяли одного молодого парнишку, сразу после той драки. Тоже старательный.

– Ничего, – юноша благодушно махнул рукой. – Я вовсе не собираюсь возвращаться в ваш секрет, есть и иные дела.

– Судя по виду, ты вовсе не благоденствуешь!

Вот ушлый старикан! Ничего не скроешь.

– Но и к вам не рвусь…

– А вот это зря! – Старикан неожиданно улыбнулся. – Из тебя вышел бы толк. Помню, помню твою эпопею с приютами… Здорово ты их тогда раскусил!

Лешка почтительно поклонился:

– С вашей помощью, уважаемый господин Калавр.

– «Господин Калавр», надо же, – язвительно хихикнул чиновник. – Когда-то ты звал меня запросто – дядюшка Николай.

– Хорошие были времена… – Юноша ностальгически вздохнул и тут же понизил голос. – Я ведь чего зашел. Спросить – где сейчас семья вашего начальника, протокуратора Каллы?

– Тссс! – Старик испуганно оглянулся и, понизив голос, схватил Лешку за рукав туники: – Отойдем-ка подальше, парень…

– А что? – Нехорошее предчувствие снова охватило юношу, томительно-нехорошо сжалось сердце. – Что такое случилось?