Читать книгу - "Недетские игры - Наталья Бульба"

Хотелось бы обойтись, но никто не мог дать гарантию, что за нами не следят.

– По данным Горевски, отобранным женщинам в идентификационный чип внедрен специальный код. Счет идет на десятки тысяч.

Я молчала, делая глоток за глотком. Грустно признавать, но перед дальнейшим я была бессильна. Добывать факты, анализировать их, выстраивая правдоподобную картинку, идти вперед, имея в руках лишь тонкую нить, переигрывать в схватке, когда значение имела не столько сила, сколько хитрость…

В моей войне – один на один я знала, как победить. В этой…

– Он передал на словах, что готовность – сутки. Назначил встречу.

Марк забрал пустую кружку из моих рук, поставил ее на пол, потянулся ко мне.

Говорят, любовь делает сильнее. А если сил нет, то, может, это не любовь?

Еще несколько дней тому назад я была на Земле. Оценивать по событиям, так прошла целая вечность.

Я не отстранилась, позволяя себя обнять. Когда он был рядом, физически ощущала, как становлюсь всемогущей. Внешняя усталость – лишь плата за испытанное напряжение.

– Ты оказалась права, Сои не дочь губернатора. Пришлось прижать, признаваться он не хотел.

– Как она? – Чувствовать его тепло было приятно. О чем-то большем, чем просто замереть, вжавшись в него, даже мысли не возникало, но… тело помнило и отзывалось тоскливым желанием.

– Плохо, – коснулся он губами виска. – Нужны другие методики. Исхантель задействовал очень глубокие механизмы влияния на сознание дочери, мы с таким раньше просто не сталкивались.

– Подопытный экземпляр?! – резко оттолкнула я его, замерев, как перед броском. Переход от любви к ненависти был неожиданным для самой себя, но мысль задела что-то сидящее глубоко внутри.

Марк понял. Успокаивая, как маленькую, провел ладонью по застывшему маской лицу.

– Поднимем на крейсер. Не поможет – вернем. Она не виновата, что родилась такой.

Только теперь поняла, насколько тяжело далось мгновение напряжения. Когда отпустило, сердце захлебнулось кровью.

– Извини, – перехватила его руку, умоляя о прощении, тронула губами.

В его улыбке были понимание и грусть. А ведь еще минуту назад я хотела спросить, есть ли у нас время. Теперь… не могла.

Он ответил сам, вычеркивая из жизни брошенное ему в лицо обвинение.

– Раньше чем через час они не закончат. Отдохни…

Продолжить фразу я Марку не позволила, да он и не настаивал, сдавшись, как только я потянулась к нему.

На этот раз не было никакого противостояния. Желание отдать себя до конца; запомнить, что значит быть вместе; забыть о внутреннем одиночестве, которое давно стало преданным спутником.

Мы не произносили этого вслух, но оба понимали, что через сутки одного из нас может уже и не быть.

Страшная правда, от которой скручивало в жгут внутренности и бросало в его нежные объятия. Надолго ли хватит наших чувств, если, расставаясь даже на день, будем прощаться навсегда?!

Когда на комм Марка пришел вызов, мы уже стояли в дверях. Он так и не сказал, чтобы я была осторожна, я… чтобы берег себя.

Ситуацию опять спас Валанд. Внезапно замер на пороге, обернулся ко мне.

Брови хмурились, но глаза лучились лукавством.

– У тебя с Лазовски что-нибудь было?

Вопрос к детским не относился, о чем он спрашивал, было понятно и без уточнений. Еще бы понять логику размышлений, приведшую к подобным выводам.

Сглотнув, качнула головой. Опешила настолько, что слова встали в горле комом.

У нас с Лазовски?! Даже анекдотом не назовешь.

А Марк еще и добил, посчитав, что моей растерянности ему мало:

– Он ревнует тебя ко мне. Аж звереет.

Не знаю, чего он добивался, но вернуть меня в рабочую форму ему удалось.