Читать книгу - "Дикий Феникс - Руслан Мельников"

Струя рассеялась по салону. В машине коротко и ярко полыхнуло пламя.

«Ауди» словно получила пинок на очередном повороте. Машина не смогла удержаться на проезжей части. На полной скорости снесла ограждения. Слетела с дороги, дымя кормой, как подбитый самолет. Перекувырнулась несколько раз. Остановилась.

Стэп тоже затормозил, да так, что Дмитрий выронил гранатометную трубу и сам едва не вылетел через люк.

Микроавтобус Охотников встал впритирку к сбитым ограждениям.

Что там видели другие водители, замороченные мороком «маски», и видели ли они что-нибудь вообще, Дмитрий не знал. Но случайные свидетели, как и в прошлый раз, объезжали место аварии, не притормаживая и даже не поворачивая голов.

Дмитрий нырнул обратно в грузовой отсек, схватил «Калашникова». Ромка и Глеб распахнули задние дверцы.

— Капсулы! — прокричал Стэп. — Капсулы к бою!

Охотники с оружием наизготовку высыпали из «фольксвагена» и поспешили к дымящейся «ауди».

* * *

«Дежа вю какое-то», — подумал Дмитрий. Сегодня они уже подбегали к такой же машине, вылетевшей за обочину, чтобы добить тех, кто находился внутри.

К такой же и не к такой…

Вблизи бронированный депутатский автомобиль представлял собой жалкое зрелище. Гладкие полированные бока — исцарапаны, покрыты грязью и влажной травой.

Из-под капота, с днища и с колесных арок стекала густая пена. Судя по всему, сработала противопожарная система. Но разбрызгивающие пену форсунки были рассчитаны на тушение огня лишь в моторном отсеке и под автомобилем. Возгорание в салоне они ликвидировать не могли.

Из большой (все-таки бронестекло — это не полноценная броня) пробоины в заднем стекле валили густые черные клубы: видимо, после взрыва тлела внутренняя отделка. Лобовое и боковые стекла были надколоты рассеявшейся кумулятивной струей и покрыты паутинкой мелких трещин. Все двери — заперты. Бойниц — нет. А из-за дыма и тонировки трудно было различить, что творится внутри. Вне всякого сомнения, выжить там не смог бы никто. Никто из живых. Но вот что касается уже мертвых…

Стэп подбежал к машине первым. Отмахнувшись от едкого дыма, сунул в разбитое заднее стекло автоматный ствол с явным намерением выпустить в салон весь рожок.

Его опередили.

Грянул пистолетный выстрел.

Голова Стэпа дернулась назад. В сторону отлетел кусок черепной коробки с ухом и клочком окровавленных волос. Охотник повалился на землю.

Застрявший в пробоине автомат выпихнули изнутри. И сразу — еще выстрел. И еще…

Упал Глеб.

Кто-то — то ли Кристина, то ли Дрон — влепил очередь по корме «ауди». Но капсулы с «тленом» лишь оставили влажные отметины на корпусе машины. Если что-то и влетело внутрь, то не смогло успокоить стрелка.

Бронированный автомобиль превратился в крепость с единственной амбразурой, прожженной кумулятивной струей. Из дымящейся машины вели огонь на поражение.

Снова прогремел пистолетный выстрел. И опять…

Дмитрий различил в дыму движение вороненого ствола. Дал очередь капсулами. Остальные Охотники тоже стреляли. Бесполезно! Капсулы разбивались о броню, обычные пули рикошетили. А бронебойных боеприпасов у них уже не было.

Из машины раздалось еще два выстрела.

Взвыл и схватился за простреленное плечо Игорек.

И еще один…

Охотники залегли. Начали отползать из сектора обстрела.

Игорек кричал. Кто-то матерился.

Дмитрий тоже выругался. От такой осады проку мало. Такая осада может затянуться. А время сейчас работало против них. На помощь Гордину в любую минуту могли подоспеть «плющи». Да и члены других Орденов могли почуять плотную «маску» Охотников.

Нужно было действовать быстро и решительно.

* * *

Дмитрий обежал депутатскую машину с другой стороны, на ходу меняя магазин «калаша».

Поменял. Теперь в рожке были автоматные патроны калибра 7,62 со смазанными «тленом» пулями. Не бронебойные — обычные. И все же…

Расчет был прост. Во-первых, отстреливающийся от Охотников Гордин сейчас вряд ли сможет поставить полноценный магический щит, тем более на всю машину. А во-вторых… Капли воды, падающие в одну точку, пробивают даже камень. Пули же бьют посильнее капель. Даже небронебойные.

Направив АК в лобовое стекло «ауди», Дмитрий открыл огонь.

Он стрелял частыми короткими очередями в два-три патрона, стараясь целить в одно и то же место и каждую секунду рискуя словить рикошет.

Бронестекло, уже поврежденное изнутри кумулятивной струей, вряд ли сможет выдержать такой обстрел.

Оно и не выдержало.

Поддалось после первых же выстрелов. Пошло частыми густыми трещинами, расслоилось, покрошилось… Сначала по тонированной поверхности расплылись большие матовые круги от кучных попаданий. Потом в многослойном блоке образовалась дыра, в которую легко можно было просунуть руку.

Дмитрий не прекращал огня, вгоняя в задымленный салон вместе с осколками бронестекла кусочки металла, обмазанного «тленом». В машине пронзительно визжали рикошеты. Можно себе представить, какая там сейчас была мясорубка!

Одиноко бухнул ответный пистолетный выстрел. Магистр-депутат еще пытался огрызаться, но пуля, предназначавшаяся Дмитрию, звякнула о толстый край бронестекла и ушла в сторону.

В «калаше» закончились патроны. Слава богу, рядом уже стояла сообразительная Кристина.

— Кристя, ствол! — крикнул Дмитрий.

Кристина сунула ему свой «Каштан».

Дмитрий прислонил пистолет-пулемет к пробоине в лобовом стекле. Дал одну длинную очередь. Опустошил магазин.

— Ствол! — снова потребовал он.

Кто-то — Дмитрий даже не понял кто — протянул ему свой автомат.

— Там капсулы. — По голосу Дмитрий узнал Миху.

«Капсулы, значит? И — хорошо!»

Еще одна очередь в целый рожок. Стреляя, Дмитрий ворочал автомат в пробитом окне так, чтобы «тлен» забрызгал весь салон.

— Ствол!

Схватил еще чье-то оружие. Опустошил и его. Уже не задумываясь, чем стреляет. Капсулы? Пули? Без разницы! Главное — не останавливаться. Главное — нашпиговать «тленом» народного избранника, думающего о своем народе исключительно как о кормовой базе и о неисчерпаемом запасе жизненной энергии…

— Ствол!

И — опять. Огонь. Непрерывный. Убийственный. Даже для мертвяков. Из машины больше не стреляли. Там даже не шевелились.

Все равно! Не останавливаться! Дмитрий чувствовал исступление, которого никогда не ощущал прежде. Он стрелял вслепую, в густой вонючий дым за матовой поверхностью пробитого, потрескавшегося и расслоившегося стекла. Он жил сейчас этой стрельбой.