Читать книгу - "Хадават - Вячеслав Ковалев"

– Не дергайся, – бросил он.

Гаркун приблизился еще на один шаг. Монах продолжал стоять как стоял. И вдруг начальник купеческой стражи взвился в воздух в высоком прыжке и, словно коршун, обрушился сверху на монаха. Это был хороший прыжок. Хороший. Но бесполезный. Монах сместился на полшага в сторону, чуть развернувшись; тихо прошелестела секира, и Гаркун, хрюкнув, уткнулся лбом в дорогой ковер. Его правая рука, отрубленная выше локтя, упала рядом, а на боку обозначилась кровавая полоса. Он задергался, захрипел, но монах уже не обращал на него внимания. Старший охраны купца был еще жив, но болевой шок и быстрая потеря крови сделают свое дело. Горан чуть постоял, разочарованно покрутил головой и вновь повернулся к Пузану.

– Опять смерть, и опять из-за тебя.

На Боло жалко было смотреть. Воспрянув духом после появления Гаркуна, теперь он мелко трясся, уже считая себя покойником.

– Где женщина? – Монах сделал шаг вперед.

– Она у… л-ла-р-ргов, – выдавил Боло, ему не хватало воздуха.

– Ах ты ж, стручок! – воскликнула Гроздана. – Ты продал ее ларгам? Давно?

– К-как вы у-уехали.

– Тварь. – Гроздана, не удержавшись, взмахнула мечом. Боло чуть вздрогнул и схватился за живот, пальцы окрасились кровью.

Монах укоризненно глянул на наемницу.

– Прости, я не сдержалась. Она была здесь, понимаешь! Когда мы пришли к этой толстой заднице, она была здесь! – Она тыкала в сторону купца мечом. – Ты понимаешь это? Да не скули! – бросила она купцу. – Это царапина, не подохнешь!

Пузан поднял на нее глаза. Да, он все еще был жив. Действительно, меч Грозданы задел его живот, но рана была пустяковой.

– Хотя если по мне, так я бы выпустила твои вонючие кишки, жирдяй, и посмотрела бы, как их будут жрать твои же собаки. Твое счастье, святой брат у нас добрый. Не любит лишних жертв!

– Откуда здесь взялись ларги? – спросил монах.

Боло только пошамкал губами, он переводил ставший полубезумным взгляд с монаха на наемницу, стараясь не смотреть на затихшего Гаркуна.

– По-моему, он со страху дар речи потерял, – Гроздана взяла со стола кувшин и вылила воду ему на голову. Пузан снова вздрогнул и уставился на наемницу.

– Так откуда в Кемте взялись ларги?

– О-они в Змеиную б-балку при… приезжали. – К купцу постепенно возвращалась способность говорить.

– Перестань трястись, ты заслуживаешь смерти, но я не стану казнить тебя. Из какого клана были ларги?

– Я не знаю, это он, – кивок в сторону Гаркуна, – он ее возил, я не разбираюсь в этих дикарях.

– Дикарях. – Монах хмыкнул. Он, по всей видимости, был другого мнения о таинственном племени.

– Все, что угодно, – быстро затараторил купец, – все, что хотите: денег, коней, я отплачу.

– Ты смотри, отплатит он! Эх, жирдяй, что ж ты так опростоволосился? – Гроздана шутя похлопала купца клинком по плечу. Тот снова стал зеленеть.

Через пару часов они покинули дом Пузана Боло и Кемт. Купец, все еще не веривший в то, что так легко отделался, лебезил и заискивал. Он дал четырех коней, еды, теплую одежду и все, что нужно для дальней дороги.

– А теперь внимательно послушай меня, купец, – сказал ему брат Горан на прощанье. – Чтобы добиться каких-то высот в вашем ремесле, нужно быть весьма хитрой бестией. Ты такой и есть. Но если в твою голову еще раз придет глупая мысль обмануть меня или тем более убить, знай – ты умрешь. – Он внимательно посмотрел на купца.

– А от себя добавлю, – встряла наемница, – очень скоро в домах мечей узнают о тебе. Мы не монахи и не так быстро прощаем нанесенные обиды. Ты живешь, пока он этого хочет, – ткнула она пальцем в широкую спину монаха.

– Я услышал тебя, наемница, – тихо проронил купец. Уж он-то знал, что такое дома мечей – своеобразные лиги наемников. Вот только в отличие от тех же наемников, что плавали на его корабле, эти были большими мастерами. Кто-то специализировался на убийствах, кто-то на выполнении щекотливых поручений, где вполне можно потерять голову. Если бы он знал, что Гроздана из лиги, он бы триста раз подумал, прежде чем отдавать приказ убить этих двоих. Да и монах оказался не просто монах. Боло, конечно, слышал россказни про умения братии, да только считал это все выдумкой. На его памяти те себя никак не проявляли с этой стороны. Он трижды проклял тот день, когда решил купить эту бабу у Ворона. Одно он знал наверняка: он был на грани смерти. Если бы не монах, наемница отправила бы его к предкам как пить дать.

«Надо будет заполучить доверие этой парочки», – подумал он. А еще подумал, что странные времена настали, коль уж у наемницы из лиги и монаха Единого завелись общие дела.

…Паника и растерянность, накрывшие Никиту после случая со стариком и мальчишкой, уже давно ушли, сменившись злостью и решимостью. «Вот, значит, какой обрядец ты сотворил, дядюшка родимый! Силы, говоришь, прибавятся? Чувства обострятся? Ты даже представить себе не можешь, насколько я изменился. Но ты сам вырыл себе могилу. Я вернусь. Найду этого сопляка и вернусь. Вот тогда мы и поговорим с тобой, дорогой мой дядюшка».

После расправы над дедом и внуком, охотившимися на своего пещерного хозяина, Никита почувствовал в себе перемены. Исчез туман, исчезли слабость и апатия, исчезло ощущение, что он все время пробирается сквозь вонючее липкое болото. Тело переполнялось силой, вернулась четкость и ясность мысли, понимание того, где он и, главное, зачем. Более того, он стал лучше ориентироваться. В любое время суток он точно знал, где север, а где восток, куда ему надо идти и какую тропку лучше выбрать. Места оставались безлюдными, хотя пейзаж изменился. Скалистых участков становилось все меньше, их сменяли заросшие лесом склоны. Зверья стало не в пример больше. Правда, животные были пуганые и осторожные, что несколько осложняло охоту, но только чуть. Забрав у деда с внуком оружие и большую часть снаряжения, половину он уже выбросил. Был выкинут за ненадобностью арбалет и старое копье – оказалось, что, превращаясь в когтистое создание, он без труда настигал и убивал горных баранов и прочую живность. Один раз ему даже попался хозяин – медведь, и Никита решил испытать себя. После победы над грозным хищником в нем надежно поселилась уверенность в своих силах. Встретились ему и охотники. Заметив их издалека – они пробирались грядой, отделенной от Никиты глубокой расщелиной, – он долго думал, как ему поступить. Почему-то очень хотелось выследить их и всех убить. Всех. До единого. Но он остановил себя. Во-первых, это заняло бы некоторое время, а во-вторых, к чему ворошить осиное гнездо? Ведь убей их, так всякие родичи-соседи всполошатся, искать начнут, а ему толпы возбужденных охотников не нужны. Зачем они ему? И он дал охотникам спокойно уйти…