Читать книгу - "Адепт Грязных Искусств - Анна Кондакова"

Пространство карцера поглотили тишина и темень.

Правда, это было не самое неприятное. Куда хуже осознавать, что, только-только сбросив с себя неусыпное наблюдение секретарей Суда, я загремел в штрафную камеру.

Отличнее расклада не придумаешь.

Времени для подготовки отряда и без того было мало, а приходилось тратить его на тупое сидение на нарах.

Если бы директор школы знала, какой план собираются провернуть участники городского Совета Ронстада, если бы она знала о кротах из Лэнсома и намерениях Архитектора по их поимке, она бы не чинила мне препятствия.

Но она не знала, и говорить ей я не собирался.

Хотя гнев Ли Сильвер был закономерен. Её отодвинули от делёжки Печати и чётко указали на её мелкую роль в борьбе за власть, в городской Совет она не вошла, праздник по открытию границы сорван, неизвестный атаковал школу, грядёт чиновничья проверка…

Сильвер, конечно, дерьма хлебнула и хлебнёт ещё немало.

Но какого чёрта срывать свой паршивый гнев именно на мне?..

В беспроглядной темноте я нашарил руками нары и уселся на них с ногами, навалившись спиной на стену. Доски коротко скрипнули подо мной, и снова наступила тишина.

Камера была полностью обита деревом, что не позволяло использовать искусство мутаций. Керамика (раковина и унитаз), как и дерево, не поддавалась преобразованию. Ментальное чтение мне тоже вряд ли помогло бы сейчас освободиться, как и искусство рун. К тому же из рун я сумел нарисовать только самую простую, лечебную.

Короче говоря, от моих нынешних знаний в карцере не было никакого толку.

Зато от приличной порции выпитого алкоголя приятно и ровно шумело в голове. Я поёрзал на нарах, чуть меняя позу, и снова уставился в темноту…

Не знаю, сколько прошло времени, но уже скоро меня начало клонить в сон.

Я лёг на доски (а вытянуть ноги, и правда, не вышло — слишком короткие нары) и прикрыл глаза, положив под затылок ладони. Порезы, оставленные мне когтями Джо, нещадно ныли под бинтами.

Мысли тут же вернулись к одной из моих ближайших задач — ещё не созданному отряду.

Пока, кроме Дарта Орривана, в нём никто не состоял, а доверять свои и чужие тайны ещё кому-то не очень-то и хотелось. Я перебирал в уме имена одноклассников, которых успел узнать. Правда, только мельком. Из одиннадцати человек навскидку толковыми я бы назвал не больше двух, да и то с натяжкой.

Первым на ум пришёл Купер.

В деле он показал себя не с лучшей, но и не с самой худшей стороны, да и рунами владел, мог бы и меня научить. Директор говорила о нём, как о перспективном ученике. Одна проблема — этот ученик лежал с пулевым ранением в медблоке, и оставалось неясным, когда он оттуда выйдет. Так что Купера пришлось отмести сразу. Как только он оклемается, тогда и можно будет о нём вспомнить.

Поэтому я снова начал перебирать в уме одноклассников.

В памяти всплыла недавняя потасовка на уроке Софи.

Я припомнил, кто и как дрался, кто и что выкрикивал, кто показал лучшую реакцию. Да, ситуация и критерии отбора, прямо скажем, сомнительные, но других у меня не имелось.

Мне требовалось хотя бы наметить, на кого обратить внимание.

В итоге я решил, что нужно бы присмотреться к Гудьеру и Латье, они были мастерами стихий. И к Одзаки, мастеру призыва. Но вряд ли мне удастся собрать сразу шестерых парней, которые не подведут и которым можно доверять.

Найти хотя бы троих для начала.

Тут я вдруг вспомнил о Клифе Хиннигане. Он, конечно, тот ещё пытливый придурок, но ведь держит язык за зубами о том, что я чёрный волхв. До сих пор не проговорился, хотя моментов для трёпа было предостаточно.

Хинниган… хм…

Надо бы его тоже проверить, только хватило бы времени до пятницы.

Я глубоко вдохнул носом, выдохнул и погрузился в дрёму всего на секунду, как мне показалось…

***

…меня разбудила давящая боль в висках и тихий голос.

Поначалу я даже не понял, что это голос — будто прошелестели сухие листья или зашуршала тонкая газетная бумага.

Я приподнял затылок и открыл глаза, увидел кромешную темноту и снова опустил затылок на деревянные доски. Тяжёлые веки прикрылись сами собой.

И опять прозвучал голос. Теперь уже более отчётливый, но всё равно далёкий:

— …откажись…

Этот голос я уже слышал, и долгое время думал, что он принадлежит загадочному ментальному чтецу. Но как оказалось, это была Ребекка.

И сейчас меня атаковала именно она.

— Откажись, – повторила сестра.

Я не пошевелился, но опять открыл глаза и нахмурился, вслушиваясь в далёкие отзвуки эха:

– Откажись, брат мой… откажись от борьбы. Ты слаб, ты лишён силы, ты человечен и уязвим, и я уничтожу тебя, если ты посмеешь выступить на стороне Ронстада. Они тебе не союзники. Кучка изгоев, грязь под ногами… Не унижай себя, брат мой. Зачем тебе эта тараканья возня?.. Оставь их! – Последнюю фразу Ребекка выкрикнула, и её громкий глубокий голос размножился на сотни разнородных воплей и перерос в гвалт.

Я медленно сел на нарах и потёр лицо горячей ладонью.

– Откажи-и-и-сь! — опять оглушило меня. – Иначе ты пойдёшь против Хозяина!