Читать книгу - "Нет чужих бед - Оксана Демченко"

— Не понимаю слова, — признал вампир, вежливо открывая дверь своему спутнику и его форху. — Что есть магия?

— Странно, — пожал плечами белоголовый. — У вас накоплено удивительное количество силы. Весь воздух звенит. Я боюсь использовать простейшие заклинания. Все наши боятся! Слишком непомерная концентрация. И вы — не пользуетесь. Это все ваши светила: они создают сложное, как ты сказал, поле. Красный Ролл выбрасывает сырую магию постоянно. Очень нестабильно и опасно действует. Белый Адалор структурирует поток и вливает силу в ваш мир. Но вы ее не принимаете. Когда концентрация достигает предела, баланс нарушается, идет сброс. Те, кто потребляют чужую силу, открывают готовый канал и питаются.

— Демоны, — уточнил вампир.

— Наверное. И я полагаю, им ваш мир очень нужен. Он вроде волшебного стола, на котором обед накрыт всегда и пища не переводится. Вырвутся — мало никому не покажется. Не только здесь.

Дверь давно закрылась, и гласень осознал, что стоит под окном, выбравшись незаметно во двор, и подслушивает. Пожал плечами в глубоком недоумении. Это его Большая охота, его воины и его пленник! Вроде бы так…

Вот только пленнику полагается быть при смерти. Столько сил приложено для умерщвления проклятой твари! Гласень решительно сжал зубы и миновал порог постоялого двора. Ладно, время еще есть. Сперва выслушать и понять, что происходит. А потом использовать один из запасных вариантов — например, яд.

Мужчина прошел к столу вампира и его «гостя», уже обеспечивших себя пищей. Сел и мрачно изучил их обоих:

— О чем разговариваете, тварьи отродья?

— О гармонии, — с едва ощутимой насмешкой отозвался вампир. — Я объясняю Орлису, чем занимался на острове. Вы ведь не худший по одаренности гласень людей. Вы должны были ощущать, как там истончилось поле. Вы зовете его благодатью Адалора. Я истратил все силы, пытаясь заделать прорыв. То есть восстановить полноту благодати.

— Нет твоей тварьей роже дела до благодати, — резко оборвал пленника гласень, возвысив голос так, чтобы слышали все в зале. — Я восстановил полноту сияния благости, лишив тебя сил. Все мы — я, погибший зрец, светцы — воплотили волю маэстро и одолели зло. Вы от века таковы: исполнены яда, отравляющего души и умы чад Адалора искажением истины.

— Посмотрим, как откликнутся на твою проповедь демоны, — усмехнулся вампир. — Те, которых я помню, были неразговорчивы. Последний прорыв, небольшой по силе, мы закрыли девяносто пять зим назад. Их было не более трех сотен. Низшие, малоопасные в сравнении с прочими. Я тогда едва достиг взрослости, но мне дозволили стоять с луком в задних рядах. Демоны имели до семи локтей роста. Сложением были подобны обращенным, которых вы зовете краснокожими. Метали огонь и могли поджигать сам воздух, взрывать его. Они крошили камень, поднимая в полет плоские тонкие базальтовые лезвия…

— Ложь.

— Этой ложью мне укоротило два пальца на левой руке. А старший сын рода Эрр Тирго лишился головы… Тогда мы справились. Теперь ваша очередь, люди. — Усмешка вампира стала грустной. — И защищать мир, и терять воинов. Вы ведь сами решили так, исчерпав наше время на земле Дарлы. Базальтовые лезвия ты видел. Даже везешь с собой пару, пытаясь понять их назначение и природу. Новое оружие рассчитываешь создать, да?

— Разговор для отвлечения внимания, — раздраженно ответил гласень. — Двенадцать дней ты валялся, изображая труп. Мы едва двигались, опасаясь привезти мертвое тело. Однажды даже допустили к тебе травника. И что? В единый миг ты, обманщик, выздоровел, чтобы сплести новую ложь. Готовишь побег?

— Я вылечил его, — вздохнул Орлис. — И бежать он не хочет. Я же сказал: едем в столицу.

— Двенадцать дней? — ужаснулся Арха. — Как я понимаю, нам по этим колеям ползти еще семь, а то и больше. Зима теплая, настоящего санного пути по эту сторону канала нет и, возможно, не будет. Плохо. Прорыв я заделал, но ненадолго. До весны вам потребуется собрать воинов. Не успеете.

— Тебе какая разница? — усмехнулся гласень. — Твоя роль в деле понятна. Сотворил на острове зло и готовишь новое. Моя — тоже ясна. Твоей кровью я должен вернуть здоровье маэстро.

— Или, слегка припозднившись, занять еще теплое кресло покойного, — прищурился вампир. — Ведь так? Ты у нас не просто гласень, судя по перстням и наглости. Ты у нас сам Серебряный. Потому и слышать никого, кроме себя, не в состоянии.

На длительное время за столом стало тихо. Орлис с интересом наблюдал, как гласень кривится и пытается решить: звать светцов и пробовать скрутить гнусного вампира или перетерпеть обиду и попробовать узнать еще что-то полезное.

Лорд Арха на раздумья времени не тратил. Он ел. Конечно, полученная от нового знакомого сила хороша. Но пользы обычной пищи никто не отменял. Мало ли как сложится завтрашний день и все последующие.

В том, что за их столом сейчас сидит сам Серебряный, Арха не сомневался. И был недоволен, если можно так сказать, выбором маэстро. Наиболее вероятный преемник всей полноты власти Гармониума — всего лишь самовлюбленный, трусоватый, не особенно умный и весьма жестокий человек. К тому же не готовый принимать реальность. Он знает, что базальтовые лезвия существуют. Но не счел объяснения существенными. Хотя двух пальцев на руке у вампира не хватает.

А еще, что гораздо хуже и опаснее, гласень лжет, грубо и ненатурально. Не было травника и попыток оказать помощь. Зато был и есть страх. Как перед вампиром, войти в карету к которому следовало именно ему, гласеню, так и перед маэстро, который не простит промах, то есть доставку бесполезного трупа… Но зачем же оправдываться теперь, перед пленником? Снова из-за страха и недостатка ума. Которые до сих пор застят глаза и не дают возможности в полной мере оценить странного нищего. Хотя сотник, и тот косится на рыжего форха с суеверным ужасом. Рассмотрел и убедился: никакой это не форх.

— Поел? — грубо бросил гласень.

— Да.

— Тебя отведут обратно в карету. Встал и пошел.

— Не годится, — возразил Орлис. — На вечер у нас запланирована тренировка с оружием.

— С оружием? — тупо переспросил гласень. — С каким еще оружием?

— Чтобы ты не подавился и не околел, — фыркнул мальчик, — всего лишь с палками.

За соседними столами закашляли, глотая смех. Гласень зашипел, встал и обвел взглядом зал. Повисла тяжелая тишина. Серебряный удалился, сделав жест сотнику: сторожи и не спускай глаз. Воин обреченно кивнул. По его личному мнению, явно обозначенному на лице печатью уныния, невозможно помешать побегу пленника, избавившегося невесть каким способом от оков.

— Сотник, мне действительно надо в столицу, — заверил Арха. — К маэстро. Если вам станет легче, я могу принести клятву. Вы воин, исполняете приказ и делаете это неплохо. Я уважаю ваше рвение и не желаю вам никаких бед.

Светец тяжело вздохнул. Огляделся по сторонам и присел за опасный стол, к врагу. Чуть переместил табурет, чтобы оказаться подальше от форха, обгладывающего найденный в кладовой телячий хребет. Смотреть, как зубы относительно некрупного зверя художественно точат крестцовые кости, — зрелище не из приятных. Особенно когда сомневаешься в добродушии поддельного форха.