Читать книгу - "Любовь сильнее меча - Андрей Легостаев"

А твой убогий инструмент —

Не рыцарский венец…

Но, может, я ошибся?»—» Нет,

Ты прав, « — сказал певец.

У придорожного креста

Раздваивался путь.

« Прощай, певец!»—» Бог в помощь, тан,

Богат и славен будь!»

Но тан, коня попридержав,

Спросил певцу вослед:

« Скажи, в последний раз — я прав?»

« Ты прав, « — сказал поэт.

Шотландец-август жарил день

На медленном огне…

Они расстались в этот день —

Так рассказали мне, —

Сияло солнце, как дукат,

И щурилось, как кот,

И рыцарь ехал — на закат,

И бард шел — на восход…

Смолкли звуки струн. Повисла тишина. Певец как пел, закрыв глаза, так и сидел не открывая их. Протянул руку за кубком, глотнул вина, точно устал после поединка с песней, точно пел, словно бился в бою. Для него — так оно и было.

— А ведь я тебя знаю, певец, — вдруг нарушил тишину Радхаур. — Ты — сэр Катифен!

— Сэр Катифен умер вместе со своим королем, — глухо ответил тот. — Остался никому не нужный бродячий певец, которого любой рыцарь мог сбить с ног конем или по любой прихоти засунуть в темницу.

— Мне не очень-то понравилась песня, — сказал сэр Таулас, — я не понял в чем смысл. Но в любом случае этот Линксангер — негодяй.

— Поедем со мной, сэр Катифен, — попросил Этвард. — Будешь служить у меня.

— Сэр Катифен умер. Я — безымянный певец. Но я согласен. Ваше величество, хотите я спою песню про вашего легендарного предка?

И, не дожидаясь ответа, он запел балладу, которую так любил сэр Отлак.

Герцог Берангер сидел, уронив голову на руки; рядом догорала свеча, за зашторенным окном занимался рассвет.

Маг первого тайлора, еще толком не привыкший к новому званию, протянул руку, взял кубок. Заглянул в него — пусто. С яростью запустил кубок в стену, тот упал, покореженный от удара, на пол.

В соседней комнате спала Крафф, обиженная на него, что он не захотел любить ее после столь долгой разлуки. Бездны Космические, а ведь сегодня утром он только и мечтал, что о Крафф!

Прав был Иглангер, тысячу раз прав! Не зря он так беспокоился. Но и Берангеру упрекнуть себя не в чем — он нигде не задерживался по дороге, спешил как мог. Будь он рядом с Линксангером, изменилось ли хоть что-нибудь?

Не известно.

Но всегда кажется, что будь ты там, все сделал бы по-другому.

Линксангер перед гибелью смог до него докричаться на магическом уровне. И смог спасти Крафф и эту Марьян, которая лежит сейчас взаперти, а Дайрон сторожит, чтобы она себе что-нибудь не сделала. Почему Линкс спас ее, зачем она здесь? Если Линкс думал об Игле, то лучше бы заставил Дайрона привезти сюда эту девчонку, принцессу.

Герцог подошел к магическому котлу, который после долгого бездействия едва набрал силу. Снял крышку, подождал пока не поднимется к потолку накопившийся пар, бросил щепотку магического порошка. И вновь, сжав зубы, заводя себя, набирая злость, просмотрел трагическую сцену на мосту Линксвуда.

Эх, совсем недавно метаморфировался бы в дракона и полетел бы мстить.

Дождаться бы Игла, посоветоваться, вдвоем отомстить Радхауру. Но Игл вернется не скоро, убийца братьев успеет вернуться в свой замок…

Берангер подошел к креслу, на котором валялись его куртка и портупея с ножнами, решительно одел на себя.

Едва уловимое посторонне движение в комнате заставило повернуть голову. Из настенного зеркала, низко склонив голову, чтоб не удариться о верхнюю планку тяжелой рамы, кто-то вылезал. Не надо было ломать голову, чтобы догадаться кто это может быть.

Сарлуза считала, что у нее в пещере было магическое зеркало, связывающее колдовскую берлогу с миром Повелителя Тьмы. Отчасти она была права, зеркало действительно магическое. Но подданные Владыки Зла могли выйти в мир людей через любое зеркало — лишь бы размеры были достаточные. Лишь туда, где не было зеркал, приходилось переносится, окружая себя клубами дыма.

Линксангер всмотрелся в нежданного посетителя. Он вздохнул, убедившись в верности своих предположений. Это был не какой-то там маркиз или барон, а сам Князь Тьмы Белиал.

— Ты пришел отговаривать меня? — спросил Берангер.

Белиал прошел к освободившемуся от вещей креслу и сел.

— Не думаю, что это поможет, — ответил он.

— Тогда зачем явился?

— Предупредить кое о чем.

— Ты думаешь, я изменю свое решение? Бездны космические, мне плевать что этот Радхаур — Наследник Алвисида. Он убил Вольфа и Линкса! Он должен ответить за это.

— Он убьет и тебя, — спокойно произнес князь Тьмы.

— Ты пришел сюда затем, чтобы сказать мне это? — окрысился Берангер. — Я не знаю, что произойдет в ближайшие дни, но знаю точно, что я сделаю. Я вызову Радхаура на поединок.

— Если тебе дорог Иглангер, то ты меня выслушаешь.

— Я не заключал договора с вами, это…

— Я знаю, — кивнул Белиал. — А я и не требую от тебя соблюдения договора. Разве я тебе запрещаю вызвать Наследника Алвисида на честный поединок и убить его? Нет, это твое личное дело.

— Тогда что ты хочешь? — удивленно спросил Берангер.

— Предупредить. Ты прекрасно знаешь, где сейчас Иглангер, и что мы можем запросто сделать так, что он не вернется.

— И… — потребовал продолжения герцог.

— И если ты причинишь Радхауру вред при помощи любой — самой невинной — магии, Иглангер не выйдет из пустыни.

— Это угроза?

— Понимай как хочешь. Ты можешь вызвать Наследника на бой и убить тебя. Но твой клинок не должен быть заговорен, либо отравлен. И ты не должен во время боя использовать магию. Ты все понял? — Белиал встал.

— Да, я все понял.

— Если во время поединка ты попробуешь использовать магию — в этот момент Иглангеру придется туго.

— Я понял, зачем повторять?

Белиал повернулся и, не прощаясь, вошел в зеркало.

Берангер вновь сел за стол и закрыл лицо руками. Просидел четверть часа, собираясь с мыслями, затем протянул руку, взял колокольчик и позвонил.

Через минуту дверь комнаты открыл слуга:

— Что угодно, ваше сиятельство?

— Подготовить большую лодку в подземной реке. Ту, что в боковой пещере, самую большую. Дюжину самых выносливых гребцов. Посадить в лодку двух лучших моих коней. И скажи Дайрону, чтобы привел туда эту его пленницу, Марьян. Как только все будет готово, доложишь.