Читать книгу - "Тигр в колодце - Филип Пулман"

Моррис Катц пожал плечами:

— У меня есть знакомый на Дин-стрит в Сохо, но знает ли он адвокатов…

— Мистер Вентворт! — Салли вспомнила имя адвоката, о котором ей говорила Маргарет Хэддоу, он помог в офисе с бумагами. Когда же это было? Вчера?

Она встала — слишком резко, отчего у нее потемнело в глазах и пришлось схватиться за руку Ребекки. Та тоже поднялась со стула.

— Я найду адвоката мистеру Голдбергу, — сообщила Салли, когда голова перестала кружиться.

Она поблагодарила мистера Катца за помощь и надела плащ и шляпку. Все вокруг происходило слишком медленно, ее пальцы неуклюже возились с пуговицами, Салли чувствовала, будто холод парализует ее.

Ребекка подошла к двери. Они крепко обнялись и поцеловались, как сестры.

Бенгал-Корт в свете луны казался старинным и зловещим местом. Тень, словно огромный занавес, скрывала половину улицы. Салли не решалась ступать в эту тень, но выхода не было. Она повернула ключ в замке.

Поднялась по знакомой лестнице в полной темноте и прошла в кабинет. Затем зажгла свечку, взятую в архиве, и быстро нацарапала записку Маргарет. Может ли компаньонка сказать мистеру Вентворту, что Салли хочет встретиться с ним как можно скорее по делу чрезвычайной важности? Она будет ждать его (в офисе нельзя, поскольку за ним все еще могут следить) в… — Салли поколебалась пару секунд — в церкви Святого Диониса неподалеку отсюда, на Фенчерч-стрит.

Встречаясь с ним, она очень рискует. Салли знает: адвокат будет настаивать, чтобы она явилась в полицию. Но это они обсудят позже. Сейчас главное — договориться с мистером Вентвортом насчет Голдберга.

Она оставила записку на столе, посмотрела по сторонам и заметила на стене карту Лондона. Довольно быстро нашла площадь Фурнье — площадь находилась через одну-две улицы от того места, где она была сегодня вечером, в доме Морриса Катца. Справочник, который Салли отыскала на полке, подтвердил: в доме номер двенадцать на площади Фурнье жил X. Ли, эсквайр.

И что ей это давало? Лишь большую осведомленность. И мелькнувшую в голове мысль, от которой ее снова бросило в дрожь. Она задула свечку и сидела в полной темноте, все обдумывая. И чем больше размышляла, тем страшнее ей делалось и на сердце становилось невыносимо тяжело.

Немного погодя Салли тихо вышла из конторы и направилась в миссию. Когда она подходила к дому, часы ближайшей церкви пробили два раза. Харриет отказалась вылезать из теплой постели и идти умываться, она, как всегда, начала что-то бурчать и морщиться, и в этом было что-то такое знакомое и дорогое для Салли, что она заплакала, и не из-за опасений за Голдберга или страха перед таинственным X. Ли, а от любви к своему ребенку. Страх и опасения пришли позже, во сне.

Церковь Святого Диониса была одним из творений Кристофера Рена[14]: высокая, темная, величавая, в девять утра она была еще пуста. Салли привела Харриет с собой, они сели на скамью в задних рядах и начали читать надписи на ближайших надгробных плитах.

Ждать пришлось недолго — несколько минут. Дверь церкви отворилась, и вошел низенький потрепанный человек. Он снял шляпу, быстрым шагом направился в их сторону и присел рядом на скамью.

— Мисс Локхарт, я Вентворт. Это Харриет? Доброе утро, Харриет. Что-то сегодня много полицейских на улице, заметили? Хм. Итак, вы решили, что будете делать?

— Дело не во мне, мистер Вентворт. Мое дело какое-то время может подождать. Это касается другого человека.

Он понимающе кивнул, широко раскрыв глаза, словно птица. Харриет смотрела на него как завороженная. Он был похож на гнома, некрасивый, с широким ртом, кустистыми рыжими бровями и такого же цвета волосами, но выражение его лица было таким ясным и живым, что совсем не казалось уродливым. Вентворт сел поудобнее и заложил руку за спинку скамьи.

— Продолжайте, — велел он.

— Если кого-то обвиняют в преступлении в другой стране — гражданина другой страны, — а ловят здесь, его должны отправить на родину?

— В какой стране?

— В Венгрии?

— Да. Между Британией и Австро-Венгерской империей существует договор об экстрадиции.

— А если он невиновен? Если обвинение сфабриковано и его хотят выслать по политическим мотивам?

— Суд здесь не может решать, виновен он или нет; этим должен заниматься венгерский суд. Но если станет очевидно, что обвинение политическое, экстрадиция будет неправомерной.

— Вы хотите сказать…

— Ее не применят. В таком случае его не имеют права высылать из страны.

Салли почувствовала огромное облегчение. Она откинулась на спинку и прикрыла глаза, осознавая, как же нервничала все это время. Когда она вновь посмотрела на мистера Вентворта, то увидела, что адвокат спокойно наблюдает за ней.

— Хорошенько подумайте, прежде чем что-либо говорить мне, — предупредил он. — Помните, что я сам обязан подчиняться законам.

Салли пристально оглядела адвоката. Она заметила, что у него истрепанные манжеты и грязный воротник, но глаза его — ясные и спокойные — излучали уверенность, которую Салли всегда ощущала рядом с людьми, знающими свое дело.

Она вздохнула и рассказала все, что знает о Голдберге. Он молчал, лишь изредка переспрашивал о чем-либо и записывал все карандашом в видавшем виды блокноте.

Когда рассказ был закончен, мистер Вентворт резко захлопнул блокнот и взглянул на Салли, его лицо, похожее на лицо гнома, было серьезным.

— А другое дело, ваше? Вы уверены, что не хотите ничего предпринять?

— Я… Мне сначала нужно кое-что выяснить. Думаю, я знаю, кто стоит за всем. Но если начать дергаться сейчас, можно его спугнуть, тогда он найдет другой способ разделаться со мной.

Адвокат скептически смерил взглядом свою собеседницу. Салли продолжала:

— Это человек, который обманывает и эксплуатирует иммигрантов. И… И вовлекает девушек в проституцию. Я познакомилась с мистером Голдбергом, потому что он как раз расследует это дело.

— Хм… — Адвокат на секунду задумался. — Я повторю то, что сказал мисс Хэддоу: я не могу помочь вам, пока вы скрываетесь от полиции. Если быть откровенным, должен сообщить: полиции выдан ордер на ваш арест за похищение ребенка, и, если я не донесу на вас, меня могут привлечь к ответственности как соучастника. Я не донесу, хотя должен. Хорошо, вы знаете, где находится мой офис. Вот моя визитная карточка, если понадобится разыскать меня дома. Я пока полистаю свои книги и изучу законы, касающиеся экстрадиции. Если что-нибудь случится, скажем, если Голдберга арестуют, свяжитесь со мной, и мы предъявим иск, сославшись на Habeas corpus.[15]