Читать книгу - "Охотники ночного города - Роман Афанасьев"

— Почему так? — настаивал Алекс. — Сейчас мало, все прячутся, Два Нуля, как я понял, не так давно существуют. Ну а раньше-то?

— Раньше? — Григорий откашлялся. — Да говорят, раньше исследовали это дело. Был даже институт закрытый. Шарашка, знаешь? И не одна. При некоторых научно-исследовательских институтах открывали специальные отделы. Или лаборатории. Что-то такое варилось. Все было страшно засекречено.

— Ну, — оживился Кобылин. — И что?

— Да развалилось все, — пожал плечами Григорий. — Я и сам не в курсе, это давно было, до меня только слухи доходили.

— Как развалилось, — удивился Кобылин. — Это почему?

— Жулья много было, — отозвался Борода. — Шума много, толку — мало. И сумасшедших хватало, и просто спекулянтов на этой теме. Охотники-то всегда по углам прятались, каждый сам за себя. А потом, как Союз по швам трещать начал, там уж вовсе не до того стало. Все загнило, архивы сгинули, и вся Вселенная вернулась в первозданный хаос. Сечешь?

— Секу, — Кобылин вздохнул. — Жаль. Интересно бы почитать те архивы.

— То, что ты смог бы почитать, вряд ли тебя заинтересовало бы.

— Почему?

Борода откинулся на спинку водительского кресла и громко, с явным удовольствием, продекламировал:

— В СССР зомби нет. Есть только категория несознательных граждан, злоупотребляющих спиртными напитками и имеющих на этой почве проблемы со здоровьем, в том числе и психические.

— Это что? — обалдело выдохнул Кобылин.

— Цитатка из одного архивчика, — отозвался Борода. — Я тут тоже, понимаешь, покопался в старых записях, когда началось это зомби-брожение.

— В каких записях? — оживился Кобылин. — Все-таки есть архивы, да?

— Да так, — отмахнулся Борода. — Дневничок одного охотника. Мятая тетрадка, доставшаяся по наследству.

— По наследству, это как? — удивился Кобылин. — Семейный бизнес?

— По наследству, это примерно как тебе дробовик Фродо достался, — отозвался Борода, разом помрачнев.

— Понятно, — отозвался Кобылин. — Напарник?

— Нет, — помотал головой Борода. — Был у меня знакомый один. После его смерти ко мне его вещи попали. У него ни семьи не было, ни друзей. В общем, я эту тетрадку почитал. С этого у меня все и началось. Лет десять уже или даже больше, теперь уж не помню.

— Он на охоте погиб? — осторожно спросил Алекс, поежившись и припоминая свои распечатки, которые он так и не удосужился убрать с дивана.

— Куда там, — неожиданно зло бросил Борода. — В бандитской разборке пулю цепанул. В девяностые это было. Там куча охотников полегла, как я понял. Почти всех перестреляли — кого бандиты убили, а кого и свои же. Все делили что-то.

— Охотники-то? — искренне удивился Кобылин.

— А ты думал, — буркнул Григорий. — Ребята крепкие и жизнью тертые, со стволами, стрелять умеют, а зарабатывать на жизнь надо. Тогда на таких большой спрос был. А поскольку народ горячий, то и сами порой геройствовать начинали и валить не только нечисть, но и тех, кого нечистью посчитают, пусть она и выглядит как человек. Тогда почти всех и выкосили. Я так понял, Вещий собирал старую гвардию, да не собрал, ты посмотри, кругом одни молодые. Охотники до старости не доживают.

Кобылин не ответил. Он думал о том, к кому могут попасть его заметки, если он сегодня не вернется с дежурства. Неприятный холодок пробежал по спине, и Алекс поежился, хотя в салоне «шестерки» по-прежнему было жарко.

— Вот такая она, другая жизнь, — буркнул Григорий, заметивший, что напарник притих. — Бывает и такая. Кончились белые фраки, пошли кровавые лохмотья.

— Как-то все это неправильно, — тихо сказал Кобылин. — Охотники должны охотиться. Равновесие соблюдать. Люди-то тут при чем.

— Зевсу — зевсово, кобыле — кобылово, — хмыкнул Григорий. — О, прости, это я не со зла.

— Да ладно, — отмахнулся Алекс.

— В жизни редко когда все бывает точно по плану, — вздохнул Григорий. — Сам не знаешь, куда в следующий миг закинет. И что делать будешь, когда прижмет. Лучше всего думать о настоящем. О том, что вот сейчас, в эту минуту. А как о будущем задумаешься или о прошлом — все, пропал.

— Дзен-буддизм какой-то, — буркнул Кобылин, внезапно почувствовавший, что от его радостного возбуждения не осталось и следа. — Что у нас в настоящем-то?

— А в настоящем у нас покойнички, — радостно объявил Григорий, сворачивая на пустую и темную улицу. — Готовься, пилот.

— Приехали? — вскинулся Алекс.

— Так точно, — отозвался Борода, притормаживая в конце улицы из пятиэтажек, рядом с которыми, чуть в отдалении, высилось кургузое двухэтажное здание из белого кирпича, отдаленно напоминавшее то ли больницу, то ли детский сад. — Вытряхайтесь из кареты, ваша милость. Бей в голову, руби конечности, сам не зевай — вот и все тебе напутствие.

— Отлично, — выдохнул Кобылин, разом позабыв и про других охотников и про другую жизнь. — Поехали.