Читать книгу - "Страхи мудреца. Книга 2 - Патрик Ротфусс"

Мы с Фелуриан спускались к озерцу, когда я обнаружил, что свет немного изменился. Подняв голову, я с изумлением обнаружил, что над деревьями показался бледный серпик луны.

Он был тонюсенький, и все же я узнал в нем ту самую луну, которую видел всю свою жизнь. Тут, в этом странном месте, для меня это было все равно что повстречать давно потерянного земляка на чужбине.

— Смотри! — воскликнул я. — Луна!

Фелуриан снисходительно улыбнулась.

— Ах ты, мой милый новорожденный ягненок! Взгляни! Вон там еще и облачко! Амоуен! Пляши же от радости!

Она расхохоталась.

Я смущенно покраснел.

— Ну, я просто не видел ее уже…

Я замялся, не имея способа отсчитывать время.

— Давно уже не видел. А потом, звезды у вас тут другие. Я думал, может, у вас и луна тоже другая…

Фелуриан ласково провела пальцами по моим волосам.

— Милый мой глупыш, луна везде одна. Мы ее и ждали. Она поможет нам упитать твой шаэд.

Она скользнула в воду, гладкая, как выдра. Когда она вынырнула, волосы растеклись у нее по плечам точно чернила.

Я сел на камень на берегу озерца и принялся болтать ногами. Вода была теплая, как в ванне.

— Но откуда же тут луна, — спросил я, — если это другое небо?

— А от нее тут только и есть, что тоненький краешек, — сказала Фелуриан, — большая ее часть по-прежнему у смертных.

— Но как? — спросил я.

Фелуриан перестала грести и перевернулась на спину, глядя в небо.

— О, луна, — с тоской произнесла она, — я умираю от жажды поцелуев, я хотела мужчину, зачем же ты привела мне лягушку?

Она тяжело вздохнула, и над сумеречным прудом разнеслось: «Квак? Квак? Квак?»

Я скользнул в воду. Быть может, я не столь ловок, как выдра, зато уж, наверное, целуюсь получше!

Некоторое время спустя мы лежали на мелководье, на большом плоском камне, выглаженном водой.

— Спасибо, луна, — сказала Фелуриан, удовлетворенно глядя в небо, — спасибо за этого людя, нежного и сладострастного!

В озерце резвились светящиеся рыбки. Каждая не больше ладони, с полосками или пятнышками, лучащимися слабым светом. Я смотрел, как они выныривают из укрытий, куда они недавно попрятались, напуганные нашим барахтаньем. Там были рыбки, оранжевые, как тлеющие угли, желтые, как лютики, голубые, как полуденное небо.

Фелуриан соскользнула обратно в воду и потянула меня за ногу.

— Идем, мой целующийся лягушонок, — сказала она, — я покажу тебе, как устроена луна.

Я поплыл следом за ней, пока мы не оказались в воде по плечи. Любопытные рыбешки сплылись поближе, те, что похрабрее, принялись шмыгать между нами. Их движение обрисовывало скрытый под водой силуэт Фелуриан. Несмотря на то что я исследовал ее наготу во всех подробностях, я внезапно обнаружил, что заворожен ее незримым телом.

Рыбки подплывали все ближе. Одна коснулась меня, и я почувствовал, как меня слабо ущипнули за бок. Я вздрогнул, хотя укус рыбки был мягок, как осторожный тычок пальцем. Я смотрел, как все больше рыбок сплываются к нам, время от времени нас пощипывая.

— Вот, даже рыбкам нравится тебя целовать, — сказала Фелуриан и подступила ближе, прижимаясь ко мне мокрым телом.

— Им, наверное, нравится соль на моей коже, — сказал я, глядя на них.

Она раздраженно отпихнула меня.

— Может статься, им нравится лягушатина!

Не успел я найти достойного ответа, как она посерьезнела и, раскрыв ладонь, опустила ее в воду между нами.

— Луна везде одна, — сказала Фелуриан, — она ходит между вашим смертным небом и моим.

Она уперлась ладонью мне в грудь, потом отвела руку и прижала ладонь к себе.

— Она колеблется между мирами. Взад-вперед.

Она остановилась и нахмурилась, глядя на меня.

— Слушай внимательно!

— Да я слушаю! — соврал я.

— Нет, ты не слушаешь, ты смотришь на мои груди.

Это была правда. Ее груди заигрывали с поверхностью воды.

— Ну, на них стоит посмотреть, — сказал я. — Не смотреть на них было бы страшным оскорблением!

— Я говорю о важных вещах, о том, что тебе должно быть ведомо, дабы ты вернулся ко мне целым и невредимым!

Она испустила тяжкий вздох.

— Ну ладно, если я разрешу тебе ее потрогать, ты будешь меня слушать?

— Да!

Она взяла мою руку и положила в нее свою грудь.

— Сделай «волны в кувшинках»!

— «Волны в кувшинках» ты мне еще не показывала.

— Ну, значит, потом покажу.

Она опустила ладонь обратно в воду, потом тихонько вздохнула и закатила глаза.

— А-а, — простонала она, — о-о!

В конце концов рыбки снова выбрались из своих укрытий.

— О, мой невнимательный лягушонок! — ласково сказала Фелуриан. Она нырнула на дно озерца и вынырнула, держа в руке гладкий круглый камень.

— Внимательно внимай моим речам. Я родом фея, ты же смертный сам. И с небом смертного, и с небом фей луна навеки крепко соединена, — сказала она, сунула камень между нашими ладонями и сплела свои пальцы с моими, чтобы удержать его.

Фелуриан шагнула вперед и прижала камень к моей груди.

— Когда луна таким путем идет, — сказала она, крепче сжимая мои пальцы, — она не посетит мой небосвод, зато, цветком волшебным распустясь, она ночами озаряет вас.

Она отступила назад, так что оба мы распрямили руки, не расцепляя пальцев. А потом подтянула камень к своей груди, подтащив за руку и меня.

— А так вздыхают грустно смертных девы, но при луне звучат мои напевы.

Я понимающе кивнул.

— Любовь и фейе, и людей — она веселой странницей быть может названа?

Фелуриан покачала головой.

— О нет, не странницей. Скиталицей — быть может. Ведь путь ее не ей самой проложен.

— Я как-то раз слышал историю, — сказал я. — О человеке, который украл луну.

Лицо Фелуриан сделалось торжественным. Она расцепила пальцы и посмотрела на камень, что лежал у нее на ладони.