Читать книгу - "Незавидная невеста - Оксана Гринберга"

Особенно после долгой беседы с ним и другими магами.

Особенно после того, как «веселые» старушки назвали мне как минимум пять имен бывших любовниц Брайна Стенвея из высшего круга, не забыв упомянуть, что и служанок король не оставлял без внимания.

И я не знала, верить им или нет… А еще я не представляла, как стану петь перед Брайном Стенвеем в переполненном зале.

Все это очень сильно тянуло на провал на третьем испытании, но у меня ничего не получалось с собой поделать. Только вот, как оказалось, позориться мне не придется, потому что моего имени так и не прозвучало.

Сперва я подумала, что Брайн Стенвей попросту забыл о моем существовании.

И поделом мне, сказала я себе. Молодец, добегалась… Вернее, «выступила» на сцене Королевского Театра так, что король надолго запомнил мои «страдания» и больше не хочет меня видеть. А потом еще и целовалась с его кузеном…

Но, как оказалось, все было совершенно наоборот, и король как раз хочет меня видеть.

— Агата Дорсетт, леди Корнуэлл! — раздался его голос, когда пришло время огласить результаты третьего испытания.

Я сделала шаг вперед, обреченно подумав, что сейчас меня выгонят с отбора. Для этого король и назвал мое имя — чтобы вынести свой вердикт.

Но, опять же, ошибалась.

— Агата, — улыбнулся Брайн Стенвей, — мне пришелся по вкусу ваш сюрприз! Вашему воображению и выдумке можно только позавидовать. Не представляю, как вы это провернули, но я надеюсь, что вы расскажете мне обо всем во время нашего первого танца.

На это я вытаращила глаза и не сразу догадалась поклониться — только после того, как мне в спину зашипела Тэль, а потом еще и дернула за подол. Именно тогда я вышла из ступора и, присев в поклоне, поблагодарила короля.

При этом размышляла, что я снова… Я выиграла очередное испытание и прошла на отборе дальше! А еще я все-таки заставила герцога Раткрафта усомниться — мне очень хотелось в это верить! — в непогрешимости графа Маклахана.

И это был очередной прорыв!

Да, можно сказать, я оказалась на один шаг ближе к своей цели. И если бы Братство Голодных дало мне доказательство причастности Маклахана к покушению в лесу, то я могла бы сделать еще один шаг!.. Тогда Джеймс Стенвей куда более внимательно присмотрелся бы к графу Маклахану, а потом, глядишь, уговорил бы короля изменить отношение к моему дяде.

Но для этого мне сначала нужно было встретиться с Мэтью на ступенях Кафедрального Собора. Да-да, как раз у того самого, где должно было пройти четвертое испытание! И даже время совпадало — мне казалось, что Боги на этот раз были на моей стороне, — потому что кареты с избранницами окажутся возле нужного места как раз в нужный час.

Этим я и собиралась воспользоваться.

Но не сразу — станцевала с королем первый танец, чувствуя на себе любопытные взгляды придворных. Наврала Брайну Стенвею о том, что заранее приготовила ему этот сюрприз — когда прибыла в Стенстед. И все потому, что на мои попытки рассказать ему, как все было на самом деле, он лишь рассмеялся, заявив, что мое живое воображение приводит его в восторг.

Но и на мое вранье король заявил, что он в полнейшем восторге.

Затем, когда он меня оставил, пригласив Элизу, я ответила на приглашение молодого придворного, который показался мне милым и несказанно любезным. Впрочем, я не слишком-то обращала внимание на его болтовню, потому что с куда большим удовольствием протанцевала бы с герцогом Раткрафтом.

Но тот куда-то отлучился, и это наполняло мое сердце тревогой.

Затем король удостоил меня еще одной беседы, с интересом выслушав мой рассказ о том, как я нашла подземный ход, надоумленная историей любви Ивьен Браммер и его деда. На это Бэсси Берналь исходила от ревности — вернее, ходила вокруг нас кругами, и, я уверена, будь здесь доступна магия, в меня бы полетели молнии.

Наконец, король пригласил страдающую Бэсси, а в Бальный Зал явился герцог и позвал на танец меня. Правда, особого удовольствия от кружений с ним под музыку я не получила: у Джеймса оказалось плохое настроение, и он был язвителен сверх меры. Не жалел никого, и даже мне порядком досталось.

Но я отнеслась к этому спокойно, неожиданно подумав, что он меня ревнует.

Да-да, ревнует к своему кузену и из-за этого порядком страдает!.. Поэтому я совершенно умиротворенно слушала его язвительные замечания, которые он отпускал по поводу и без, и чувствовала, как в груди зарождается тепло. А еще понимала, что каша в моей голове давно уже переползла из головы на другие части тела, и всему виною был тот поцелуй.

Поцелуй, который я прекрасно помнила.

Поцелуй, который до сих пор горел на моих губах, а это странное, лихорадочное тепло можно было убрать только… еще одним поцелуем.

Но Джеймс Стенвей вовсе не собирался меня целовать — и все потому, что я сама его оттолкнула и ему запретила. Вместо этого он поборол приступ плохого настроения и рассказал мне нечто несомненно забавное о близнецах и собачках графини Идасской.

Но я не особо слушала, порадовавшись тому, что в конце все выжили. И близнецы, и собачки, и даже графиня.

Тут король захотел потанцевать со мной еще раз, хотя его дожидались оставшиеся избранницы. Герцогу пришлось передать меня с рук на руки, что, судя по его лицу, не улучшило ему настроение.

Впрочем, затем к нему подошел человек в черной форме, что-то сообщил, после чего Джеймс Стенвей, кинув на меня прощальный взгляд, покинул Бальный Зал.

Он ушел, а я осталась. Без него, но с королем.

Но мне почему-то казалось, что, уходя, вместе с собой герцог Раткрафт унес мое сердце.