Читать книгу - "Награда для генерала. Книга вторая: красные пески  - Лена Обухова"

– Хорошо, поедем сначала в Оринград, поживем там. Ты права, его тоже нужно освободить от предрассудков, прежде чем отправляться на заслуженный отдых.

В общем, новую «войну» Шелтер нашел себе очень быстро и с моей подачи. Он подал в отставку, и за «заслуги перед Варнаем» Этьен назначил его руководить Оринградом. Мы вернулись сюда вместе и поженились уже здесь. И ни один оринградец не посмел оскорбить «порченную» невесту нового градоначальника. Все же они умели придерживать свой праведный гнев, когда знали, что могут получить не слишком приятный ответ.

Конечно, замуж я выходила цветном платье. В зеленом. Когда Оллин предложил мне этот цвет, я непроизвольно содрогнулась: до сих пор он пробуждал не самые приятные воспоминания. На этот раз я не удержалась и спросила:

– Неужели мой вид в день представления Магистру новых экспонатов «коллекции» так запал тебе в душу?

Он немного рассеянно посмотрел на меня, как будто не понимал, о чем я говорю. Или просто все еще оставался погружен в документы, которые читал во время нашего разговора.

– Первый раз, когда я тебя увидел, ты была в зеленом. Тогда, в шоколаднице, помнишь? Я подумал, что ты невероятно красива и зеленый идет твоим глазам и золоту волос.

Так я узнала, что бывший генерал Оллин Шелтер умеет говорить как настоящий поэт. Еще один факт в копилку моих наблюдений за ним. И, конечно, после такого заявления я не могла подумать о другом цвете платья.

Столичный дом Шелтер продал, а имение оставил. Старик Юнт все еще ухаживает за садом, но теперь ему наняли двух помощников. Галия тоже по-прежнему служит там и очень радуется, когда мы приезжаем. А вот Мария ушла: вышла замуж. Глен, оправившись от ранения, к работе на Шелтера не вернулся. Теперь он был здоров и мог делать карьеру в другом доме, более оживленном. А вот дворецкий Морроу остался.

Имением и всем имуществом Шелтера по-прежнему руководит господин Нейб. Кстати, недавно он наконец женился. Им с Аррой потребовалось немало времени, чтобы излечить друг друга. Хотя, конечно, Керам по-прежнему хромает, но теперь он хотя бы улыбается.

Наверное, однажды мы с Оллином все же вернемся в тот дом, чтобы жить тихой деревенской жизнью вдали от проблем. Но не сейчас. Сейчас мы лишь иногда отправляемся туда всей семьей, чтобы встретиться с друзьями и провести вместе несколько дней. Туда же приезжает майор Риталь Моран, а иногда порталом тайно приходит и Великий Магистр Этьен.

Наш постоянный дом стоит в центре Оринграда, в «богатом» районе. Оллин руководит городом и занимается его развитием, а я варю шоколад, но теперь делаю это с помощницами, поэтому не кручусь в кафе с утра до ночи.

Когда я добралась до калитки, ведущей в наш оринградский маленький сад, который пока не зацвел после зимы, полностью стемнеть еще не успело. Со стороны заднего двора доносился собачий лай, детский смех и мужской голос. Я обогнула дом (он куда скромнее прежних домов Шелтера, но мы оба его очень любим) и обнаружила все свое семейство за увлекательнейшим занятием.

Оллин, бросивший дела (поскольку закончить их физически невозможно), перекидывался с Алиной плоским диском. У него он, конечно, летел высоко, далеко и красиво, а у Алины это получалось хуже, но она все равно была в восторге от игры, судя по заливистому смеху. Бардак бегал вокруг них, лаял и норовил перехватить летящую «тарелку» в воздухе. Старый бродяга окончательно продал свободу за большую будку во дворе и регулярную кормежку. Мой драгоценный супруг не уставал издеваться над псом, в последний момент меняя траекторию полета диска резким порывом ветра. Бардак ловил зубами воздух и, приземлившись, недоуменно оглядывался по сторонам, а Алина громко хохотала.

Я остановилась и просто молча наблюдала за ними с улыбкой. Мне нравилось видеть Шелтера таким. Спокойным, счастливым, нашедшим место вне войны, получившим главную в своей жизни награду.

Он стал таким не сразу после падения Магистра. Долго переживал, что одну ошибку все же допустил, пойдя на поводу у своих чувств. На Нариэль рука у него так и не поднялась. Он убил ее мужа, но вернул ей сыновей. После чего Этьен выслал их всех из страны. Нейб не одобрял это решение, Моран только молча хмурился, а сам Шелтер опасался, что рано или поздно это станет проблемой. Но, на наше счастье, нигде на континенте семье Магистра места не нашлось, и им пришлось отправиться за море. Плести интриги оттуда весьма проблематично, даже если ты маг и умеешь открывать порталы. Поэтому пока доброта Шелтера нам не аукнулась. И он успокоился.

Когда очередной призванный Оллином порыв ветра швырнул диск в мою сторону, меня наконец заметили.

– Мама! – Алина радостно кинулась ко мне, раскрывая объятия, и я подхватила ее на руки, хотя она с каждым днем становилась все тяжелее. Скоро этот трюк у меня перестанет получаться.

Пока же я легко могла обнимать одновременно и мужа, и дочь. Оллин привлек меня к себе, чтобы коротко поцеловать, и тихонько попенял:

– Ты долго сегодня.

– Ходила после работы к своим, – объяснила я.

На что он только понимающе кивнул.

– Ужин уже ждет нас, – сообщил он. – Судя по запахам, Мег приготовила сегодня что-то особенное.

– Тогда не будем заставлять это особенное ждать.

Услышав слово «ужин», Алина запросилась вниз и побежала в дом первой. Маленькая обжора. Оллин пошел за ней следом, а я ненадолго замешкалась. Обернулась, подставляя лицо ветру.

С шептуньями новый Магистр пришел к согласию. Даже та из них, что прокляла в свое время Шелтера и позже спровоцировала вторжение, успокоилась. Моя скромная персона сыграла в этом не последнюю роль.

Они звали меня к себе. Обещали обучить всему, раскрыть все грани моей силы, показать ее истинные глубины. Но я отказалась. Потому что пришлось бы навсегда оставить Варнай и переселиться за Красную Пустыню. Шелтеру не было места в том загадочном, отгороженном ото всех мире, а значит, и я не могла жить там. Все, что требовалось, я прошлой себе и прошлому Оллину передала. Лечить своих близких умела. А убивать и сводить с ума мне не хотелось.

Но порой ветер, приходящий с востока, со стороны Красной Пустыни, все еще шептал мне. И я по-прежнему прислушивалась, боясь пропустить что-то важное.