Читать книгу - "Доказательства вины - Анастасия Сычёва"

Интересно, а каково это — жить без головы?.. Хорошо, наверное, ни тебе слишком сложных раздумий, ни переживаний…

А затем на меня обрушились воспоминания о происшедшем. Позабыв о боли, я сделала попытку приподняться на локтях, потерпела неудачу и откинулась обратно на подушку. Что бы ни произошло там, в подземелье, с тех пор явно прошло несколько часов, в комнате, где теперь я лежала, было светло, а в окне виднелось унылое светло-серое небо. Окружавшая меня обстановка была совершенно незнакомой и весьма скудной: кровать, на которой я теперь лежала; прикроватный столик с тяжелым старинным канделябром с остатками позолоты, смотревшийся на фоне убогой мебели особенно неуместно; стул у окна и деревянный комод у стены, который казался совсем старым и рассохшимся, хотя, судя по остаткам резьбы, когда-то это был очень красивый и наверняка дорогой предмет мебели. Занавесок на окне не было, стены и пол были голыми и неуютными. По потолку прямо надо мной пробегала ветвящаяся трещина, но штукатурка держалась крепко. В кровать меня положили прямо в жреческом балахоне, накрыв сверху тонким одеялом. Но где я?.. Ни на лазарет, ни на городскую тюрьму Бэллимора это не похоже…

Дверь открылась, и в проеме показался Арлион. Силы вернулись, кажется, сами собой, и при виде темного эльфа я так сильно дернулась, что едва не свалилась с кровати. В голове закружились воспоминания о том, при каких обстоятельствах мы встретились, и я застонала сквозь зубы. Ну как можно было за несколько месяцев не понять столь очевидного?!

— Спокойно! — невозмутимо скомандовал он, а затем подошел ближе и сел на край кровати. Я напряженно наблюдала за ним, не сводя глаз, но Арлиона моя реакция нисколько не смутила. Подняв руки, он прижал кончики пальцев к моим вискам. Инстинктивно я попыталась вырваться, но хватка моего родственника оказалась предсказуемо крепкой, и у меня ничего не вышло, а тот недовольно проворчал: — Да не дергайся ты!

Я неохотно подчинилась, а затем почувствовала, как начинает уходить головная боль. Арлион использовал какое-то целительское плетение, которое я без магических способностей не могла увидеть. Через какое-то время он опустил руки, и я блаженно прикрыла глаза. Тело болело по-прежнему, но больше не было ощущения, будто мою голову что-то пытается проломить изнутри.

Около минуты мы оба молчали. Я восстанавливала в памяти события минувшей ночи, а эльф давал мне время собраться с мыслями. Выражение его лица было точно таким же, как у Леннокса — спокойным и расслабленным — и Арлион никак не напоминал того, кто наконец-то смог осуществить свою месть или кто должен скрываться от всего магического сообщества материка. Осознав это, я спросила:

— Где мы?

— В Атламли, — охотно откликнулся он, и я дико на него взглянула. — Для нас с тобой это прекрасное убежище.

— И кто же был так любезен, что открыл вам сюда портал? — с нескрываемой иронией осведомилась я. Архимагом-то Арлион больше не был, и такая вещь, как порталы, ему просто больше не под силу…

— Еще до вашего ритуала, лишившего меня сил, я подготовил несколько в виде амулетов, — нисколько не задетый моей иронией, он пожал плечами. — Держал их все это время при себе на всякий случай.

До сих пор переваривая информацию об Атламли, я с трудом села на кровати, подняла подушку и откинулась на нее уже сидя. Арлион наблюдал за моими телодвижениями с любопытством. Не без труда память снова заработала и подбросила мне воспоминание — подвеска с авантюрином, которую я видела на шее Леннокса. Должно быть, в нее и был запечатан портал! И Арлион просто использовал плетение, скрывающее магический фон, — то же самое, которое и я использовала, чтобы не вызвать подозрений в Ленстере!

— Что произошло в том подвале? Где все остальные? Что с Лэнгстоном? — наконец решила я вернуться к наиболее важному. Мы-то двое здесь, в провинции Селендрии, а что же творится сейчас в Вереантере? Затем я вспомнила самое главное, что решительно не вязалось с тем, что происходило сейчас, и медленно спросила: — Почему меня не убило взрывом?

— Убило бы, — без всяких сомнений заверил меня Арлион. — Взрыв был мощнее, чем во дворце, да еще в тесном помещении… Тебя закрыло магическим щитом, так что прямых ран ты не получила, но о каменную стену тебя приложило знатно. И головой, и всем остальным. От взрыва кладка начала рушиться, ты была без сознания… Надо было вытаскивать тебя оттуда, так что я не стал тянуть и перенес тебя сюда. К слову… — Он отвел прядь волос с моего лица и оценивающе взглянул на что-то на моем лбу. — Основные травмы я тебе залечил, но стоит еще полежать, чтобы организм окончательно восстановился. И это украшение, — он кивнул на антимагический браслет, — я не сниму. Архимаг смог бы, а маг уровня магистра — нет. Кстати, ссадина и синяк остались. Тебе надо показаться целителям, если не хочешь, чтобы твой венценосный лик украшали синяки и шрамы.

— С-спасибо, — заикнувшись, поблагодарила я, а затем уточнила: — Это вы закрыли меня щитом там, в подземелье?

С каких пор Арлион Этари проникся такой любовью к своим родным?..

— Не я. Твой муж отреагировал быстрее. — Против воли я взволнованно вздрогнула, а тот развел руками. — Виноват. Стареть начал. Но потом, когда все начало рушиться, я рассудил, что с твоим спасением справлюсь лучше, и перенес тебя сюда. Адриану же осталось не дать Лэнгстону уйти, и я надеюсь, что он меня не разочарует.

Помнится, Адриан когда-то использовал точно такие же слова, когда ожидал от моего отца определенных действий, и я не сдержала тихого нервного смешка. Кажется, у темного эльфа и архивампира больше общего, чем они думают. Подумав об этом, я хотела задать следующий вопрос, но тут Арлион предупреждающе поднял вверх указательный палец, прерывая меня на полуслове, и прислушался к чему-то. Я послушно замолчала, вслушиваясь в тишину старого дома, но до меня не донеслось никаких подозрительных звуков. Арлион же усмехнулся и поднялся на ноги, а затем подошел к единственному слегка приоткрытому окну в комнате, от которого ощутимо тянуло холодом с улицы.

— Ну надо же… Становится все интереснее и интереснее, — поведал он мне и без каких-либо объяснений скрылся за дверью прежде, чем я успела хоть что-то сказать.

Посмотрев на закрывшуюся за эльфом дверь, я немного подумала, а потом, тяжело опираясь на тюфяк, поднялась на ноги. Несколько секунд постояла на одном месте, чтобы убедиться, что не упаду, едва шагну вперед, а затем медленно обогнула кровать и направилась к окну. Шаги давались с трудом, к тому же в незапертую створку окна отчетливо задувал холодный зимний воздух, но я все же добралась и оперлась на старый растрескавшийся подоконник. А затем разом забыла и о холоде, и о боли, поскольку моим глазам открылась следующая картина. Комната находилась на втором этаже, а сам дом располагался на возвышении и потому окрестности далеко просматривались. Все было засыпано снегом, а разросшийся запущенный сад, который летом какому-нибудь любителю мог бы показаться загадочным и не лишенным определенного очарования, сейчас представлял собой просто черные голые коряги. Речка, которую летом было не разглядеть из-за густой высокой травы, сейчас угадывалась по длинному провалу в снегу. Виднелся лес, а неподалеку от дома можно было различить звериные силуэты, от которых мне сразу стало не по себе. Эти покрытые костяным панцирем тела, хищные морды и горящие желто-зеленые глаза я узнаю где угодно. Теперь понятно, почему Арлион назвал Атламли лучшим для нас убежищем, — любому постороннему не поздоровится, если он рискнет сунуться сюда. Голодные олльфары его попросту разорвут.