Читать книгу - "Ковчег - Андрей Ливадный"

Рогман был потрясен, когда понял, что именно сенталы являлись теми существами, кто сумел во время воцарившегося мрака и паники проникнуть в транспортную башню и подняться по ее ярусам до самых залов управления.

Сенталы, а не этнамы или другие народы стали теми, кто вторгся в сектор управления, перебил попавшихся на пути людей и этими действиями спровоцировал активацию программ военного контроля, которые как раз и довершили катастрофу, наполнив содрогающийся от взрывов Мир новым хаосом разрушений и преследований.

Теперь Рогману стало понятно, почему сенталы жили на задворках самых нижних, наиболее пострадавших от катастрофы ярусов. Они бежали туда, спасаясь от настойчивого преследования идущих по пятам машин. Оставалось удивляться, как этот первобытный народ сумел выжить в условиях бушевавшей на нижних палубах Невидимой Смерти?

Вообще, если разбираться беспристрастно, то именно радиация сыграла исключительную, основополагающую роль в формировании стихийной эволюции обитателей всех нижних палуб Ковчега.

По мнению Кимпс, которая по заданию Рогмана занималась параллельным исследованием причин и последствий той давней катастрофы, именно излучение взорванных реакторов привело к возникновению сообщества этнамов.

Генетическая память не подвела Рогмана, когда на кривой улочке города, задыхаясь от страха и отвращения перед Великолепной Нейрой, он подумал о ней как о старой, драной, облезлой кошке.

Этнамы являлись не кем иным, как мутировавшими представителями семейства кошачьих, и по уровню их развития, произведя какие-то непонятные Рогману вычисления, Кимпс смогла сделать вывод, что с момента катастрофы на борту Ковчега прошло не менее двух тысяч лет, – именно такой срок, по ее мнению, являлся минимально возможным для развития и закрепления на генном уровне прогрессирующих мутаций, вызвавших появление сообщества этнамов на месте обыкновенной популяции домашних любимцев экипажа.

Из таких вот переворачивающих душу откровений медленно складывалось ПОНИМАНИЕ того, какие процессы протекали на борту Ковчега в течение многих веков.

Разум Рогмана бился, будто запутавшийся в силках зверь.

Он действительно попытался объять необъятное. Потоки новой и новой информации оглушали его, сбивали с толка, отвлекали от главного, да и где оно было, это пресловутое «главное»?

Мир продолжал разрушаться на его глазах. Катастрофа, начавшаяся на самых нижних уровнях Мироздания, надвигалась с удручающей скоростью. Теперь Рогман понимал, откуда в Сумеречной Зоне взялись те самые пауки-симбионты, которые едва не растерзали его и Ушастого. Они являлись обитателями тех уровней, где в оболочке Ковчега возникла трещина, стремительно превращающаяся в дыру. Эти твари попросту бежали от холода, что вторгался через разлом толстой обшивки.

Рогман еще не вполне постиг такие понятия, как «безвоздушное пространство», «вакуум», «атмосфера», но один наглядный урок объяснил ему многое в загадочной физике данных терминов.

Кимпс, которая тоже не сидела сложа руки, сумела отыскать на самых нижних уровнях случайно сохранившийся там аппарат наблюдения, так называемый «глаз».

Теперь Рогман смог воочию увидеть самое дно Сумеречной Зоны.

Он никогда не бывал тут в свою короткую бытность блайтером, и теперь эти места возбудили в нем вполне законный интерес. Скользя взглядом по обветшалым, перекошенным стенам тоннелей, через которые неторопливо следовал парящий на высоте одного метра от пола прибор, он вдруг ощутил приступ самой настоящей ностальгии по прошлому…

Однако это иррациональное чувство быстро прошло, стоило «глазу» попасть в зал, непосредственно примыкающий к обшивке Ковчега.

– Здесь когда-то располагались установки утилизации, – пояснила Кимпс, когда в поле зрения Рогмана попали высокие мрачные конструкции, снабженные похожими на ворота зевами, внутрь которых вели тоненькие ниточки монорельсов. – Отходы сжигались в огромных печах, – продолжала вводить его в курс дела Кимпс. – Из золы вырабатывались удобрения, которые шли в районы агропулов.[6]

– Подожди, а как же в таком случае Пасти-Которые-Жрут-Отходы? – спросил Рогман. Он не замечал, что порой его речь представляет собой гремучую смесь научных терминов с теми понятиями и словами, которые достались блайтеру в наследство от языка сенталов.

– Это аварийные источники питания. Атомные конвекторы использовались только в случае непредвиденных обстоятельств. Они разлагают любое вещество на чистую энергию, без сопутствующих обыкновенному сжиганию шлаков, но их нельзя применять повсеместно и постоянно. Пока исправно работали оба реактора Ковчега, использование конвекторов привело бы к ненужной перегрузке энергетических цепей. К тому же сожженный мусор являлся незаменимым источником сырья для некоторых производств.

Пока она говорила, «глаз» по диагонали пересекал внушительный зал крематория.

Источником беды являлась его задняя стена, в том месте, где располагались старые вакуум-створы. Как пояснила Кимпс, в процессе сжигания мусора неизбежно образовывался процент негодных шлаков, которые приходилось выкидывать в космос, за борт Ковчега. Для этой операции предназначался специальный шлюз – двойные герметичные ворота с переходной камерой между ними. Чтобы при операциях выброса шлаков Ковчег не терял драгоценного воздуха, сначала открывались внутренние ворота шлюза, туда грузились контейнеры с отходами печей, и ворота плотно, герметично запирались. Затем начинали работать насосы, которые откачивали воздух из переходной камеры, и только когда давление в ней падало до значения «вакуум», открывались наружные ворота, и мусор выталкивался в космос.

Сейчас описанный Кимпс механизм выглядел совершенно не таким исправным… «Глазу» пришлось держаться на почтительном расстоянии от вакуум-створов и включить на полную мощность свой микродвигатель, чтобы противостоять напору ураганного ветра, который с воем несся в сторону бреши, увлекая за собой мелкие частицы мусора, собранного воздушным потоком из прилегающих тоннелей.

– Вторичная система герметизации не действует, – сообщила Кимпс. – Я перепроверила все аварийные переборки в секторах нижнего уровня, но они либо повреждены, либо уже были активированы в момент катастрофы реактора.

– То есть сейчас мы не можем преградить путь этому урагану? – сделал свой вывод Рогман.

– Да. Остается послать туда шагающих роботов, из резерва систем боевого контроля, но они слабо приспособлены для ремонтных операций.

– Они не пройдут… – сумрачно поправил ее блайтер, который лучше, чем Кимпс, знал узкие, извилистые и ненадежные тропы Сумеречной Зоны. – Ни одна многотонная машина не пройдет через разрушенные сектора, – пояснил он. – Им не под силу проползти там, где с трудом протиснется человек.

Сделав такой неутешительный вывод, Рогман продолжал смотреть, мысленными приказами оперируя видеокамерой «глаза».