Читать книгу - "Пес бездны, назад! - Анастасия Разумовская"

И ей вдруг вспомнился вопрос «Зеркального ангела» перед дракой: «Тут все совершеннолетние?»

—Предположим,— упорствовала Майя.— Но, Кот, эта информация ничего не даёт нам в поисках его места… силы-слабости, как он это называет.

—Может, Инженерный замок?— неуверенно предположил Герман.— Место, где убили императора Павла Петровича. Всё же царь был магистром Мальтийского ордена, а мальтийцы имеют отношение к крестовым походам…

И тут Осень вспомнила ещё кое-что.

—А эта фотография может помочь?

Она протянула взрослым телефон, открыв ту чёрно-белую фотографию, которую ей вчера прислал Эй.

—Сбрось, пожалуйста, мне,— попросил Бертран.— Попробую найти по ней информацию…

Неожиданно вмешался Герман, забрал телефон и посмотрел, прищурившись:

—Это фото беспризорников двадцатых годов. Я видел её, когда искал информацию по Государственному Обществу Призора или, как его называли после революции: Общежитие Пролетариата. Жуткое место, если честно. Криминальный центр двадцатых годов прошлого века. В том районе даже с милицией ходить было опасно. Бывшие беспризорники организовали шайки шпаны и… Ну, если вас просто ограбили, то вам повезло. Их так и называли по учреждению: ГОП, то есть — гопники. А сам разбой — гоп-стоп. Это понятие родом именно оттуда, из послереволюционного Ленинграда.

Они замолчали, разглядывая смирно сидящих хмурых мальчиков.

—Откуда у тебя эта фотография?— тихо спросила Алиса.

—Э… Яша прислал. Вот этот мальчик — это он.

—Полагаю, это место и есть — место его силы-слабости,— Майя прищурилась.— По атмосфере очень на него похоже. Герман, где оно находится?

—Лиговский проспект. Сейчас там гостиница «Октябрьская».

«Так вот к чему был этот трек!» — подумала Осень. Нежный женский голос пел про бандитские разборки, но девочка уже погуглила: песенка, которую Эй прислал с фотографией, была из какого-то старого комедийного фильма.

И всё же…

Эй её спас. И не однажды. А сейчас, получается, девочка должна его погубить? Заморозить в вечности — что может быть страшнее? «Если ты погубишь город,— написала она, чувствуя, как разом стало зябко,— то погибнут и люди».— «И что? Они заслужили».— «А дети? Ладно, подростки, но дети?»

Осень замерла, ожидая его слов.

Она почти поверила, что Эй ответит что-то вроде: «Да, о детях-то я как-то и не подумал» и отменит Армагеддон, но телефон высветил иное: «Детей я заберу с собой». Осень сморгнула слёзы.

—Прости,— прошептала с болью.

И отдала телефон взрослым.

—Марвелл,— проворчал Бертран хмуро.— Я чувствую себя кем-то вроде Железного Дровосека или как там его…

Герман покачал головой:

—Гамельнский крысолов, если мы говорим о европейский сказках. У этой истории весьма плохой конец. И, кстати, предполагают, что её сюжет основан на событиях Детского крестового похода.

—Я против того, чтобы сестра принимала участие в этой затее. Она ещё ребёнок. И Яша её спас. Это жестоко!

—Без Осени нам не выманить Пса,— возразил Бертран.— Мари, прости, но у нас нет выбора. Герман, мы можем как-то попасть на крышу гостиницы «Октябрьская»?

—Да. Я договорюсь. Моя фирма принимала участие в реставрации этого памятника, и у меня остались знакомства.

Мари закусила губу, нахмурилась:

—Всё равно. Осень, ты можешь отказаться…

—Нет,— прошептала девочка, закрыв лицо ладонями.— Его надо остановить. Без меня вам не справиться. А он придёт только на мой зов.

«Эй, прости… Ты меня спас, а тебя предам».— «Не парься, мелкая. Всё ок».

Этих слов не было ни написано, ни произнесено, но Осени почему-то казалось, что Эй ответил бы именно так.