Читать книгу - "Хоббит, который слишком много знал - Вадим Проскурин"

Подорожная, выписанная Ясенгардом, не понадобилась, мое необычное появление не оставило у местных жителей никаких сомнений, что перед ними герой. Все очень просто — халфлинги не летают, даже под действием заклинания, поскольку великий Оберик не знает заклинания полета. А поскольку Хэмфаст все-таки летает, значит, это заклинание на него каким-то образом наложено. А как может быть наложено такое заклинание, кроме как лично великим Обериком? Оно может быть присуще ему от природы, либо у него может быть артефакт, дающий власть над ветром и тяготением. В обоих случаях Хэмфаст может быть только героем, это понятно любому образованному халфлингу.

Меня накормили, на этот раз рыбой, а не успевшей надоесть олениной. Деревенский староста изрядно расстарался, на столе стояла и красная рыба, и желтая, бочонок сизой икры и бочонок красной. Я понимал, что эти деликатесы большей частью идут в счет уплаты налогов Оберику и вряд ли кто-то из окружающих меня рыбаков пробует такие яства больше двух-трех раз в году, но они угощали меня от чистого сердца, и, значит, я не имел права отказываться.

Мне предложили вина, но я сообщил хозяевам, что предпочитаю пиво, и это вызвало настоящий приступ восторга. Я понимал их чувства. Они считают героев сверхъестественными существами, и то, что герой, так же как и они, предпочитает простые здоровые напитки, заставляет их думать, что герой не так уж сильно отличается от них, а значит, они тоже чуть-чуть герои… Глупо, конечно, но они действительно так думают, хотя и не признаются в этом даже самим себе.

А вот разговора по душам не получилось. Даже староста, которого другие жители уважали и заметно побаивались, вел себя настолько униженно, что мое желание получше узнать этот мир увяло на глазах. Как-то не хочется разговаривать с теми, кто так пресмыкается перед тобой. Если человек не уважает себя сам, почему его должен уважать я?

Я выразил желание отдохнуть и поспать, и мне немедленно выделили целый дом. Оказывается, в этой деревне, как и во всех деревнях, расположенных у большой дороги, имеются особые дома, специально предназначенные для отдыха проходящих мимо солдат. В этой деревне таких домов было целых пять, и самый лучший из них уже мыли, скоблили и наполняли сотнями мелочей, которые делают мертвый дом живым. Староста лично довел меня до крыльца временного пристанища. На крыльце сидели десять обнаженных юных девушек, я подумал вначале, что это часть какого-то торжественного ритуала, и оказалось, что я, в общем-то, прав, но совсем в другом смысле, короче, я разозлился, накричал на старосту, а девушки, против моего ожидания, совсем не обрадовались, а, наоборот, расплакались, и все получилось совсем нехорошо.

Я завалился на постель не раздеваясь и задумался о том, что гнал от себя все это время. Если мне суждено провести в Арканусе остаток жизни, а в Средиземье скоро появится другой Хэмфаст, возрожденный Уриэлем из резервной копии, должен ли я хранить верность Нехаллении? Какой смысл отказываться от создания семьи, если теперь я — это не совсем я? Тот я, что живет с Нехалленией, так и будет жить с ней, а этому я, который здесь, почему бы не завести жену в этом мире? Я крутил эту мысль и так и эдак и не находил никаких убедительных аргументов против. Но, как бы я ни решил этот вопрос, в непотребстве, подобном тому, что только что предложил староста, я все равно участвовать не буду. И дело здесь не только в Нехаллении и даже совсем не в ней, а в том, что такой неприкрытый разврат просто противен природе уважающего себя хоббита. Пусть халфлинги Аркануса и думают по-другому.

Когда староста привел второй десяток девушек, я выгнал их спокойно и вежливо, даже не повышая голоса. А потом сообразил, что раз я герой, то, значит, я солдат, а солдат Оберика не имеет никаких шансов завести нормальную семью, и, поняв это, я упал на кровать и заплакал. Давно уже я не плакал.