Читать книгу - "Рождение Юпитера - Максим Хорсун"

– Ри-ри-ри-ри! – всплеснул руками безымянный. – О чем мы только что говорили? Противостоять Надзирателям невозможно!

– Но что тогда возможно?

– Возможно… фиксировать появление аномалий или… гм… дарований… в общем – людей, которые своей деятельностью способны спровоцировать Надзирателей. Фиксировать и затем… – Безымянный звонко хлопнул в ладоши; снова закашлялся, что-то промычал, схватившись за виски. – Убивать… Убивать на месте – будь они прокляты! – или после кратковременной обработки – как в случае с тобой, – безымянный грустно улыбнулся. – Пока беспечной активностью вы не навлекли беду на всех. Таково наше предназначение. Ничего личного – только дело.

Шелли поглядел большеголовому в глаза.

– Но ведь можно попытаться…

Безымянный вздохнул:

– Попытаться – что?

– Люди теперь не те, что во времена Империи Лун. Мы стали умнее, у нас появилась техника и оружие иного уровня…

– Нет! – Большеголовый прервал Шелли. – Люди не меняются! – сказал он жестко. – Мы следим за тем, чтобы они не менялись. Мы работаем над этим. Иначе – беда. Иначе придут Надзиратели. Иначе – всем конец. Вашему праздному благополучию – конец. Вашему драгоценному Сопряжению и обожаемому Пермидиону – будь он проклят! – конец!

– Значит, вы ищите Ай-Оу только для того, чтобы лишить его жизни? А затем вы убьете меня, несчастных Брута и Климентину? Уничтожите без сомнений, без жалости? Словно крыс?

Губы безымянного мелко задрожали.

– Я – не бездушная железка! – прохрипел он. – У меня есть сын, он твой ровесник, Шелли. Но принудительный регресс – это чудовищная катастрофа. Погибнут миллионы людей… по обе стороны Солнца. Падет транспортная сеть Сопряжения, падет наша магистраль – она объединяет Черные Астероиды. Луны и малые планеты окажутся в изоляции! Ты знаешь, что такое изоляция и невосполняемость ресурсов? – Безымянный перевел дыхание. – Если ты спросишь, испытываю ли я угрызения совести, принося в жертву вас четверых во имя этих миллионов? Нет. Почти нет. Я сделал свой выбор очень, очень давно.

Шелли ухватился за соломинку:

– А хочешь, я расскажу тебе о «Страннике»? Хочешь? – спросил он полушепотом. – Я могу рассказать о Капитане и о наших беседах в невесомости?..

В лазарет вошел Константин. С собой он принес запах снеди, приготовленной на пальмовом масле. Очевидно, бракованный бесфамильный успел не только выпить чаю, но и перекусить на скорую руку.

– Мой друг явился вовремя, – большеголовый кивнул бесфамильному. Затем повернулся к Шелли: глаза его были красны и безразличны. – Не желаю знать того, что человеку знать не позволительно. Отдохнул? Пришло время для нейронного активатора.

В лапах Константина вновь засверкал инжектор.

– Думаю, вы меня просто запугиваете, – проговорил слабеющим голосом Шелли. – Не для того вы мне все рассказали, чтобы, в конце концов, просто напичкать ядом…

– Мне было любопытно, – признался большеголовый. – Люди, из-за которых на человечество обрушивается регресс, рождаются не так уж часто. Раз в тысячелетие. Я не смог отказать себе… в удовольствии… – он шумно высморкался, – …побеседовать с неслучившимся богом, будь он проклят!

– Я – обыкновенный человек. Я – человек!! Неужели мы не можем договориться? – взмолился Шелли. – Неужели нет другого способа?

– Нет, – ответил Константин, приближаясь. В уголках искусственных глаз бесфамильного желтели капельки гноя.

– А если не подействует?

– Значит, твоих друзей ждет план «Б».

– Знаете, а-а-а… а вы ничем не лучше Надзирателей, – прошептал Шелли, принимая болезненный укол в шею. – Будьте вы прокляты!

Красное свечение нарастало, вакуум перестал быть пустым; в пространстве кипели фотоны и заряженные частицы. Солнце заполнило смотровые розетки, погасило остальные звезды космоса, а затем накрыло корабль безымянных волной разреженного звездного вещества.

Боль вела себя похожим образом. Нахлынула жаром красного гиганта, зажала Шелли в тиски. Ослепила, оглушила, раскалила кожу, лишила возможности дышать. Затем хлынула внутрь, вытесняя его человеческую суть.

Заскрипели стиснутые зубы, клейкая слюна вспенилась на растрескавшихся губах. Взор затуманился, лица мучителей потеряли четкость, поплыли, перемешиваясь с углами и плоскостями растворяющегося в волнах боли мира.

«Ай-Оу! Если ты на самом деле тот, кем тебя считают… Отомсти за меня!»